или чем-то таким? — Наверняка ему нелегко находиться так близко ко мне.

Он напрягается. Затем расслабляется. Я уже подумала, что он не ответит, но тут следует его резкое: — Или чем-то таким.

Хотелось бы мне посочувствовать, но вампиры воспринимают запахи совсем не так, как другие виды. Раньше Серена показывала на цветы и рассказывала дикие истории о прекрасных ароматах, а потом изображала шок, когда я не могла их различить. Но растения для нас ничего не значат, и я была не менее шокирована тем, что она не слышит сердцебиения людей. Крови, текущей по её собственным венам.

Жаль, что Морленду противен мой запах, потому что его кровь пахнет восхитительно. Обволакивающая. Здоровая, землистая, с лёгкой терпкостью. Его сердцебиение сильное и пульсирующее, словно ласка по нёбу. Не думаю, что это только особенность оборотней, потому что остальные присутствующие на свадьбе кажутся менее привлекательными. Возможно, я просто не подошла достаточно близко, чтобы…

— Твой отец тебя ненавидит?

— Прости, что? — Мы по-прежнему покачиваемся в танце. Вокруг нас вспыхивают камеры, жужжащие, как летние насекомые. Может, я ослышалась.

— Твой отец. Мне нужно знать, ненавидит ли он тебя.

Я встречаюсь взглядом с Морлендом, скорее озадаченная, чем оскорблена. И, возможно, немного раздражённая, что не могу настоять на том, чтобы мой единственный оставшийся в живых родитель хоть как-то обо мне заботился.

— Зачем?

— Если ты будешь под моей защитой, мне нужно знать такие вещи.

Я вскидываю голову, глядя на него. Его лицо… не то чтобы красивое, хотя так и есть, но поразительное. Всепоглощающее. Словно он изобрёл само строение черепа.

— А это так? Я под твоей защитой?

— Ты моя жена.

Боже, как это странно звучит. — Разве что на бумаге, — я пожимаю плечами, и моё тело касается его. С его глазами происходит что-то странное, зрачки будто бы живут своей жизнью, то сужаясь, то расширяясь. Затем они останавливаются на метках, нарисованных на моей шее. Он, кажется, без всяких на то причин, ими заворожён. — Думаю, я всего лишь символ доброй воли между нашими народами. И Залог.

— И быть Залогом — твоя постоянная работа.

Я даже не могу с этим поспорить, ведь благодаря Вани, у меня нет работы. — Я ещё кое-чем занимаюсь.

Он задумчиво кивает, разворачивая меня. Новые пары начинают присоединяться к нам, никто не выглядит воодушевлёнными — скорее всего, их вытащила на танцпол наша рьяная организаторша свадьбы. Мой взгляд встречается с взглядом Дины Драйден — она держала меня, запихивая мне в рот перья, когда мне было семь лет, исчезла из моей жизни на десять лет, а потом назвала меня «Человекотрахательницей» перед толпой из десятков людей, когда наши пути снова пересеклись. Мы вежливо киваем друг другу.

— Давай-ка подумаем, Мизери, — произнёс он, указывая на что-то, но я не уверена, на что именно. — Тебя официально объявили Залогом, когда тебе было шесть, а затем в восемь лет отправили к людям. У тебя была круглосуточная охрана, все люди, и всё же за следующее десятилетие ты пережила несколько покушений со стороны экстремистских антивампирских групп. Все они провалились, но дважды были очень близки, и говорят, что у тебя остались шрамы доказывающие это. Затем, когда твой срок на посту Залога наконец истёк, ты ненадолго вернулась на территорию вампиров, а потом решила взять себе поддельную личность и жить среди людей, что запрещено вампирам. Будь ты членом моей семьи, я бы никогда этого не допустил. А теперь ты ещё и подписалась выйти замуж за оборотня, что является самым опасным поступком, который мог совершить кто-то в твоей ситуации, без какой-либо выгоды и без видимой на то причины…

— Лестно, что ты просмотрел моё досье, — я хлопаю ресницами, глядя на него. Кажется, он в курсе всех «что» и «где», но не «почему». — Я тоже твоё читала. Ты ведь архитектор по образованию, верно?

Его тело напрягается, и он отталкивает меня, чтобы… нет, он просто кружит меня под музыку.

— Почему твой отец так халатно относится к твоему выживанию? — его кровь действительно приятно пахнет.

— Я не какая-то жертва, — тихо говорю я.

— Нет?

— Я согласилась на этот брак. Меня ни к чему не принуждают. А ты…

Его рука резко обхватывает мою талию, и он притягивает меня ближе, чтобы избежать столкновения с другой парой. Моя грудь прижимается к нему, его обжигающее тепло шокирует мою холодную кожу. Он настолько чужой. Другой. Несовместимый со мной во всех возможных смыслах. Облегчение наступает, когда он немного отстраняется, и мы снова на комфортном расстоянии. Мысль о том, что он уже состоит в отношениях, снова всплывает в моей голове, навязчивая и непрошеная, и мне приходится возвращаться к оборванной фразе.

— А ты сам ставишь себя в такое же положение.

— Я — Альфа своего народа, — его голос охрип. — А не «белый» хакер1, которому чудом удалось дожить до двадцати пяти.

Ауч, да иди ты. — Я взрослая женщина, способная принимать решения. Можешь, знаешь ли, обращаться со мной соответственно.

— Справедливо, — довольно хмыкнул он. — Хотя, почему ты согласилась на этот брак?

«Ты когда-нибудь слышал имя Серена Пэрис?» — чуть было не спрашиваю я. Но ответ я уже знаю, а вопрос лишь даст ему лазейку что-то скрыть. У меня есть план, тщательно продуманный. И я собираюсь его придерживаться.

— Мне нравится жить на грани, — говорю я.

— Или безрассудно.

Музыка продолжает играть, но Морленд останавливается, и я тоже. Мы смотрим друг на друга, между нами витает намёк на вызов.

— Понятия не имею, о чём ты.

— Не имеешь? — он кивает. Словно не собирался говорить то, что будет дальше, но не против продолжить. — Вампиры не признают тебя своей, пока им это не выгодно. Ты выбрала жить среди людей, но тебе пришлось лгать о своей личности, потому что ты не одна из них. И уж точно не одна из нас. Тебе действительно нигде нет места, мисс Ларк.

Его голова склоняется ближе. На ужасное, головокружительное мгновение моё сердце колотится с уверенностью, что он собирается меня поцеловать. Но он наклоняется мимо моего рта к ушной раковине. С облегчением,