Димка в шоке от такой неожиданной встречи с друзьями по МАЛу. На их лицах такая искренняя радость, что нельзя не сфотографировать эту улыбающуюся компанию. Продолжаем спуск и в три часа приходим в лоджию «Бамбу» в зарослях бамбука. Здесь уже нет снега и есть персонал. Разложили на просушку вещи, переобулись из ботинок в кроссовки, сидим, отдыхаем, обедаем. Постепенно надвигаются сумерки, Симоне и Букреев убежали далеко вперед, начинаю отставать и от Дмитрия. Только верный Пурба, которому Букреев поручил приглядывать то ли за мной, то ли за его баулом, неотступно идет следом. В свете налобного фонарика поблескивают камни, которыми уложена тропа. В темноте проходим какой-то хутор. Запахи навоза, дыма, незнакомых растений, тявкнула собака, послышалось хрюканье – все, как и положено в деревне. Но деревня не наша, а непальская, и черные силуэты лачуг, без единого огонька в окнах, наполняют сознание неясными и тревожными образами из странной киплинго-гоголе-маркесовской смеси. Плюс коэффициент на утомление от бесконечной ходьбы, когда логика действий начинает ускользать от сознания.

Тропа пошла вверх, на перегибе склона показался домик, в окошке мерцает огонек. Не выдержал, сбросил рюкзак и попросил у старика хозяина горячего чаю с лимоном. Минут десять посидели и пошли дальше. Тропа опять пошла вверх, выходим на открытую площадку, а тут, перед лоджией, горит свет, чисто, уютно. На пороге хозяин. Пустите? Заходите. Заночевали с Пурбой в Гамрунге, как потом выяснилось, не доходя 100 метров до компании Симоне – Букреев – Дмитрий.

17. XII.97, среда

Рано утром выхожу из лоджии оглядеться, пока хозяин готовит нам на завтрак яичницу с луком. Вчера был стремительный спуск из снега и зимы, а тут зелень, простор, тепло. Огромное ущелье залито нежным утренним светом. Перед нами на площадке пасутся куры, рядком лежат тыквы. Только вышли и через пять минут увидели всю компанию! Сидят на террасе босиком, завтракают. Еще час ходьбы, и мы – в Татапани. Букреев намерен снять комнату и торгуется с хозяином. Симоне пытается встрять, но Бука отмахивается:

– Подожди!

Долго торгуется, наконец обращается к нам:

– Он комнаты нам предлагал двухместные, но зачем зря платить. Я договорился, чтобы нас вон в той пристроечке поселили за двадцать рупий, хотя хозяин просил двадцать пять.

Нас ведут на второй этаж, в обитую жестью комнатку, пристроенную к основному зданию лоджии. Бросаем рюкзаки и, прихватив банные принадлежности, направляемся к вожделенному горячему источнику. Букреев сказал, что до него десять минут по тропе через лес. Тропа начинается за невысокой каменной ступенькой за углом лоджии. Все уже повернули на тропинку, а я задержался у витрины со всякой всячиной. Увидел знакомую этикетку «Туборг» и вспомнил, что пару дней назад проспорил Димке две бутылки пива в каком-то дурацком разговоре о фазах луны. Обращаюсь к хозяину лоджии:

– Гив ми плиз ту батл «Туборг». Хау мач?

– Фор хандрид рупи, плиз, – отвечает он и подает их мне.

Прячу бутылки в пакет с мылом и бегу догонять друзей, предвкушая удовольствие от преподнесенного Дмитрию сюрприза. Тропа идет сквозь джунгли, в ветках деревьев скачут какие-то крупные белые обезьяны, но стоит нацелить фотоаппарат, как они тут же исчезают. Дмитрий говорит, что тоже не может взять их в кадр. Я еле сдержался, чтобы не спросить, а не гиббоны ли это. Пока разглядывали обезьян, Симоне и Анатолий ушли далеко вперед. Догнали их на берегу, когда они уже лежали в бассейне с горячей водой. Букреев указание дает – там раздевайтесь, там труба, чтобы принять душ, а потом уже в бассейн. Это блаженство словами передать невозможно. Молча лежим, наслаждаемся отдыхом и горячей водой. Я вспоминаю про «Туборг», вылезаю из воды и аккуратно перед Дмитрием выставляю свой проспоренный долг. Сюрприз удался!

Приходят и уходят какие-то туристы, общительный Симоне успевает со всеми познакомиться, поболтать и нас представить. А мы все лежим и не желаем с этой ванной расставаться. Вот две девушки симпатичные пришли и тоже опустились в бассейн. Симоне с ними знакомится, нас по очереди представляет, меня профессором назвал. Мелочь, а приятно. Он им что-то рассказывает, они хохочут. Говорит нам, что это барышни из Колумбии. Букреев кричит:

– Кокаино?

– Ноу кокаино! – хохочут девки.

Рядом – горная река. Букреев вылез из бассейна и с головой окунулся в холодную воду. Я, а следом и Соболев повторили эту процедуру. Симоне помедлил, но решил не отставать. Барышни восхищенно поохали, но в речку прыгать не стали. Идем обратно в лоджию, рядом с тропою лежит разломанный плод неизвестного мне растения. Похож на гранат, только зерна вытянутые. Я взял его в руки, чтобы рассмотреть повнимательнее, и, ну не идиот ли, лизнул одно зернышко. Дмитрий спрашивает:

– Ну как?

Хотел ответить, что никакого вкуса не почувствовал, но тут будто кончик языка ножницами отхватили, во рту все онемело, глаза полезли на лоб, а мужики ржут. Пришли в лоджию, Букреев сходил в комнату, принес пузырек какой-то и говорит:

– На, это масло оливковое. Пополощи рот, может, пройдет.

Отдыхаем после обеда на площадке. Погода отличная, благодать, никуда спешить не надо. Дмитрий спрашивает о ближайших планах Анатолия.

– В феврале в Иран должен ехать, меня пригласили иранские альпинисты знакомые.

– А что, какое-то восхождение?

– Не знаю точно, может быть, там какие-то пятитысячники есть. А потом есть еще планы: я предложил Владимиру Смирнову на Эверест сходить, вроде договорились. У него физическая подготовка позволит это сделать, а технически я ему помогу. (В. Смирнов – советский и казахстанский лыжник, олимпийский чемпион 1994 года, четырехкратный чемпион мира, четырехкратный серебряный и двукратный бронзовый призер Олимпийских игр, многократный чемпион СССР. – Прим. авт.) Из людей, не имеющих непосредственного отношения к альпинизму, но поднявшихся на Эверест, вспомнили Федора Конюхова.

– Здорово то, что он делает, – говорит Букреев, – познакомиться с ним было бы, конечно, интересно. То, что он на Эверест смог подняться – это ясно, у него дух сильный. Он же полярник и мореход, ну и здоровья тоже хватает.

Дмитрий рассказывает о шведском путешественнике Свене Гедине, исследователе Тибета. Говорит, что с огромным интересом прочитал его книгу, как тот пересек пустыню Такла-Макан.

– У меня мечта есть, – говорит Дмитрий, – сделать международный проект и повторить его маршрут по этой пустыне, а она с запада на восток тянется на тысячу километров. – Дима пытается еще и по-английски рассказывать, чтобы Симоне тоже мог участвовать в беседе. Зашла речь о великих путешественниках: Крис Бонингтон, Тур Хейердал, еще кто-то, ну, и итальянцы, естественно, – Карло Маури, Марко Поло… Начались какие-то уточнения, путаница, шутки,