Участники Египетской экспедиции генерала Бонапарта слышали глухие звуки выстрелов английских корабельных орудий. Капитаны британских судов действовали но правилу: стрелять через равные промежутки времени, чтобы в условиях темноты и плохой видимости не потерять друг друга и держать нужную дистанцию.

Через шесть дней Нельсон достиг Александрии. Он и его подчиненные внимательно осматривали береговую линию и не видели признаков того, что французы были в Африке или в данный момент находятся там.

Нельсон направил к берегу бриг «Мютин». В городской гавани стояли несколько торговых судов и старый турецкий военный корабль.

Капитан Харди сошел на берег, вызвав любопытство местных жителей. Он нашел александрийского шерифа Мухаммеда Эль-Кораима и спросил его о французах.

Шериф ответил, что не видел французов. Он отказал капиталу Харди в его просьбе разрешить командам судов сойти на берег и пополнить запасы воды и провианта.

Выслушав доклад Харди, Нельсон был крайне разочарован. «Всегдашней причиной моего неведения о положении французского флота является недостаток фрегатов», — написал он Сент-Винсенту.

Где теперь искать французов? Может быть, они вдруг повернули к северу для захвата Сицилии? Но самым страшным было другое предположение, доводившее Нельсона до состояния нервного срыва: а что если вражеский флот развернулся на сто восемьдесят градусов и двинулся в направлении Гибралтара для соединения с атлантическим флотом, чтобы затем произвести высадку в Англии или Ирландии?

В последнем случае выходило, что он, адмирал Нельсон, оставил Англию без защиты. Так или иначе ясно было одно: он жестоко ошибся. Он неправильно определил планы врага. И он не имеет ни малейшего представления о том, где французы.

Новость о безрезультатной морской погоне достигла Лондона, вызвав волну возмущения. Будущий министр Джордж Роуз назвал неудачу Нельсона «исключительным примером подобного рода в военно-морской истории всего мира».

Одна из газет написала:

«Это примечательный случай, когда флот, состоящий из почти четырехсот судов, которым требуется столь много лиг пространства, оказался способным так долго избегать нашего флота».

Morning Chronicle искала замену Нельсону, считая, что пора найти более опытного командира, — например, самого Септ-Винсента.

С этим вполне соглашались обозреватели газеты Herald:

«Возможно, что было бы неплохо предоставить отвагу адмирала Нельсона счастливой судьбе других, пока не настанет его черед».

Нельсон провел вблизи Александрии двадцать четыре часа и утром 29 июня уплыл в северном направлении. Последним африканские воды покинул бриг «Мютин».

Через два часа после этого капитан фрегата «Юнона», посланного французами на разведку, увидел египетский берег.

Спустя месяц после высадки французов у Александрии адмирал Брюэйс писал Наполеону о том, что его эскадра скоро встанет на якорь в старом порту и будет в полной безопасности.

Депеша успокоила главнокомандующего, который неделей раньше вошел с армией в Каир. Брюэйс, вспоминает Наполеон, «велел обследовать батареи, защищающие старый порт» и считал «достойными самых высоких похвал офицеров артиллерии и инженерных войск, ибо все пункты идеально прикрыты...»

А десятью днями ранее, 20 июля, командующий французским флотом передавал вести о Нельсоне, эскадру которого видели экипажи греческих судов, пришедших в Александрию. Брюэйс писал: английская эскадра, как видно, крейсирует между Корфу и Сицилией; уступая в силе французской эскадре, она не решается к пей приблизиться.

Высадив сухопутную армию на африканский берег и разгрузив суда, Брюэйс имел несколько вариантов дальнейших действий. Он мог уплыть на Корфу или в Тулон, что не требовало специальных приготовлений. Наполеон приказывал вести эскадру в старый порт Александрии: для этого необходимо было обследовать фарватер среди подводных рифов, преграждавших доступ в старый порт.

Пока велись замеры и обследования, Брюэйс держал суда в бухте Абукир. Он расположил на близлежащем острове 550 пехотинцев с двумя полевыми орудиями и считал, что его флот занимает неприступную позицию.

Выбирая между Александрией и бухтой Абукир, Брюэйс предпочел Абукир. Порт Александрии труден для навигации и может быть блокирован неприятелем. Бухта Абукир удобна для того, чтобы поставить суда на якорь, и имеет больше пространства для маневра.

Наполеон, узнав о действиях Брюэйса, был чрезвычайно ими недоволен и раздосадован. Он тут же направил своего адъютанта капитана Жюльена с приказанием явиться на борт флагманского корабля «Ориент» и не покидать его до тех пор, пока посыльный не увидит всю эскадру на якоре в старом порту.

Бонапарт, по его словам, написал адмиралу, выражая крайнюю тревогу:

«За 20 дней у того [Брюэйса] было время установить, может ли его эскадра войти в старый порт или не может; почему же тогда он не вошел туда? Или же почему он, в соответствии с данным ему приказом, не отплыл на Корфу или в Тулон? Он [Наполеон] повторяет свой приказ не оставаться на этой плохой позиции и немедленно поднять якоря; Абукир — открытый рейд, поскольку правое крыло [французской эскадры] не прикрывается там сушей; его [Брюэйса] аргументация была бы убедительной, если бы ему угрожало нападение эскадры равной с ним силы; но маневры английского адмирала за последний месяц достаточно ясно показывают, что он ожидает подкреплений из-под Кадиса и что, как только подкрепление присоединится к нему, он появится... с 18, 20 или 25 линейными кораблями; нужно избегать всякого боя на море и возлагать надежды только на старый порт Александрии».

У Аль-Кама на капитана Жюльена напал отряд арабов. Судно, на котором он находился, было ограблено, а сам мужественный офицер зарезан, защищая свои депеши.

Брюэйс имел целых три недели для того, чтобы подготовиться к возможному нападению врага. Он планировал связать корабли канатами и держать их как можно ближе к берегу, чтобы неприятельские суда не могли проскользнуть между французской линией и сушей. Дополнительной защитой для флота являлась батарея мортир, установленная на острове.

1 августа в два с половиной часа пополудни адмирал Брюэйс, эскадра которого была расположена в Абукире, вблизи Александрии, обедал вместе со своими офицерами. Вдруг ему доложили о том, что на горизонте появились корабли.

Неужели это Нельсон? Как некстати, ведь план защиты до конца не выполнен! Французы не успели связать суда канатами и растянули свою линию более чем на милю, вместо того чтобы встать более компактно.

Брюэйс посмотрел в телескоп. Всякие сомнения исчезли — это были англичане.

Покинув Александрию 29 июня, Нельсон предполагал, что французская армада направляется в Турцию. Он был в состоянии нервного истощения. В числе прочего он говорил своим офицерам о том, что, возможно, они просто опередили Наполеона. Однако затем эта верная догадка забылась, и английский флотоводец продолжал думать о том, что целью врага был вовсе не Египет.