История встраивания страхового бизнеса в «Тройку» не получила продолжения – клиентские базы компаний слишком слабо пересекались. Одно время Рубен увлеченно рассказывал журналистам о строительстве федерального финансового супермаркета на основе «Тройки» и «Росгосстраха». Однако постепенно он пришел к выводу, что на достижение синергии потребуются долгие годы. В итоге участники сделки посчитали за лучшее вернуться к исходным позициям: Хачатуров вышел из состава акционеров «Тройки», а Варданян – из капитала страховщика. Вскоре он снова вернулся к полноценному руководству инвестбанком.

Все это время менеджмент «Тройки» продолжал мечтать о независимости компании, но вел он себя так, словно не имел над собой никакой «верховной» власти. Банк Москвы, в свою очередь, был не той организацией, которую долго могла устраивать подобная самостоятельность. Развязка была делом времени.

Двадцать три миллиона долларов капитала, с которым «Тройка» вошла в сделку с Банком Москвы в 1997 году, изрядно подточил кризис. С рынка ушли иностранцы, составлявшие значительную часть клиентуры. Тем не менее Банк Москвы, скрепя сердце, какое-то время позволял работавшей в минус компании сохранить объем операций и даже нанимать и обучать нужных ей людей. В 1999 году, например, пришел Олег Вьюгин, оставивший пост замминистра финансов в российском правительстве ради позиции исполнительного вице-президента «Тройки». Семь из десяти топ-менеджеров компании за это время поучились в престижных международных бизнес-школах уровня Гарварда или INSEAD.

На большую часть сотрудников «Тройки» Банк Москвы действительно производил впечатление комфортного акционера, терпимого и понимающего, готового закрывать глаза на неважные операционные результаты ради роста долгосрочной стоимости «Тройки».

Это, в частности, касалось режима работы. Некоторые управленцы могли работать по восемь часов в неделю и соглашались на льготный график для некоторых своих подчиненных. Если у акционера появлялись вопросы по этому поводу, их задавали Рубену.

Если Банк Москвы для кого-то и был идеальным невидимым акционером, то в начале 2002 года от этого светлого образа не осталось и следа. Терпение банка иссякло. Долгосрочная капитализация отошла для него на второй план, вперед вышли текущая доходность и дивиденды. К тому же строптивость менеджмента вызывала растущее раздражение основного акционера: кто тут, в конце концов, главный, у кого власть?

На рынке стали поговаривать о том, что уже согласована кандидатура – на место Рубена прочили главу казначейства и вице-президента Банка Москвы Алексея Сытникова. Слухи подогревались вовлеченностью Варданяна в управление «Росгосстрахом». Со стороны казалось, что главный человек «Тройки» вот-вот покинет компанию и заодно инвестиционный бизнес и целиком посвятит себя страхованию.

План выхода из создавшегося положения заключался в том, чтобы попытаться сделать «Тройку» независимой. Рубен давно мечтал о свободе от внешнего влияния, только в этом случае он мог исполнить другую свою заветную мечту – запустить в компании партнерскую систему. Варданян направил все свои усилия, связи и деньги на то, чтобы выкупить у Банка Москвы акции. Глава компании заручился поддержкой инвесторов Александра Мамута, Данила Хачатурова, Валентина Завадникова и Андрея Раппопорта. Но до последнего момента желание Банка Москвы продавать свой пакет – тем более по цене, очень похожей на ту, по которой он сам некогда купил акции, – оставалось под большим вопросом.

К весне противостояние менеджмента и акционера достигло апогея. Информация о нем просочилась в прессу.

Первополосный материал «Ведомостей» за 8 апреля 2002 года, предварявший интервью, начинался со слов: «Рубен Варданян, более десяти лет возглавлявший компанию “Тройка Диалог”, с сегодняшнего дня уходит в отставку с поста ее президента. Варданян говорит, что устал от неопределенности и непредсказуемости действий основного акционера “Тройки” – Банка Москвы». Но уже на следующий день заголовок нового интервью с Рубеном возвещал, что «конфликта нет». Жизнь продолжалась.

Впрочем, на какое-то время Рубен действительно отошел от операционного управления, а в его отсутствие «Тройкой» на ежедневной основе руководил Сергей Скворцов.

Вся эта турбулентность угнетала менеджмент, но особенно близко к сердцу ее принимал Бернард Сачер.