— Не надо так, Джон. Зато это помогает. Если не нравится, значит, не так тебе уж и плохо. Вон Ваас пьет всё, что ни дашь, даже такое от которого у тебя б глаза из орбит выпали. И я очень надеюсь его вылечить, потому что я больше не собираюсь загибаться здесь рабыней и уж тем более умирать. Мы выберемся. Теперь не я тебя, а ты будешь слушаться меня, малыш Джон.

Она разрывалась между ними двумя. За ней только пристально наблюдали со стороны внимательные и настороженные охийцы. Особенно когда Мариэль выходила утром, выдаивала у коровы немного молока, шептала ей что-то на ухо и уколов ножом шею коровы, брала ещё и немного её крови. Мариэль так делала уже два дня, она смешивала теплое молоко и кровь, несла брату, а потом Ваасу. Раны молодого лорда перестали сочиться и покрывались коркой. Для того чтобы он окреп, она поила его таким молоком. Осторожно садясь на кровать, она аккуратно одной рукой приподнимала его голову, а другой поила его из чаши, стараясь ни капли не пролить.

Уже три дня с того момента как она стала его лечить, было отвоёвано у смерти.

— Вот так, Ваас, вот так, — она говорила с ним на охийском, — Ты молодец, такой сильный и мужественный. Если ты будешь мне помогать, мы станем на ноги и всем докажем, что мы герои.

— Ты кто? — прошептал он в первый раз за это время.

— Я? Даже не знаю, как тебе объяснить. Я … мы с … в общем, пока что тебе надо знать только, что я тебя лечу, и меня зовут Мариэль.

Она сильно боялась, чтобы у него не началось заражение и ещё за его глаза, они не реагировали на свет. Он ничего не видел. Глаза тоже были обожжены.

Только ночью, под звёздами, расцветала одна трава нужная сейчас для Вааса и росла она только в лесу хатов. Нужно было ехать на лошади. Но как? Она даже никогда в седле не сидела, первый опыт поперек не защитывался.

На самом деле девушка смертельно устала, не помнила, сколько дней она уже толком не ела и не спала, но желание бороться придавало ей сил проявлять нечеловеческую выдержку.

По вечерам в зале совета собиралась свита лорда и сам Ламарк. И Мариэль решилась. Она тихо вошла в шумный зал и тут же, словно по мановению всё стихло, обращаясь к ней десятками пар глаз.

— Мне нужно чтобы кто-то отвез меня ночью в лес хатов. Это для Вааса, — произнесла она слабым голосом и пошатнулась от накатившей слабости.

Сильные руки подхватили её сзади.

— Я отвезу тебя, если это надо для брата!

Она робко обернулась. Нил, младший брат Вааса, в ожидании стоял у неё за спиной.

— Спасибо, господин, что не дали упасть грязной рабыне, — с горькой насмешкой бросила Мариэль.

— О! Я на самом деле не хотел, это случайно, — сказал он в шутку и улыбнулся. Это был первый охиец, который ей улыбнулся так искренне.

— Если ты не поешь, то не сможешь уже завтра помочь моему брату, — тихо добавил он, и этот внимательный проникновенный взгляд на какую-то секунду всколыхнул тепло в её душе.

— И поесть, и поспать, только сейчас я почувствовала, как сильно хочу спать, — пробормотала Мариэль, — Очень прошу найти и разбудить меня незадолго до полуночи, это очень-очень важно.

Засыпая на ходу, она пожевала на кухне хлеба с сыром, запивая квасом. Добравшись до комнаты Вааса, Мариэль повалилась на маленькую софу возле его ложа и мгновенно уснула.

— Нельзя же так крепко спать! — ей снилось, что кто-то трясет её за плечо и предлагает встать, а потом ещё и нахально брызнул в лицо водой. Мариэль открыла глаза:

— Боже, это не сон!

Возле неё топтался Нил с кувшином в руках.

— Я бужу тебя уже давно. Ты разговаривала во сне на чужом языке. Ты мне сказала, что это важно — я здесь. Мы будем ехать?

— Да, конечно! И как можно быстрее! Седлайте коня, господин, и ждите меня.

Она подошла к Ваасу, и сон как рукой сняло. Тот метался в горячке!

Тёмной ночью лошадь неслась во весь опор. Мариэль сидела позади Нила, намертво в него вцепившись, и молила бога, чтоб тот не дал ей упасть. До хатских владений они домчались достаточно быстро.

— Скажи, а в ваших землях, что лошадей не водится?

— Ну почему же, водятся, — сказала Мариэль, сползая с коня, — Просто я их боюсь.

«Не стану же я ему объяснять, что в нашем мире люди привыкли ездить на машинах и летать на самолётах», — подумала Мариэль

И вдруг ещё одна мысль, страшная мысль, как молния ударила ей в голову.

— Почему ты повёз меня?

— Не пойму тебя. Ты же сама просила! — растеряно ответил Нил, поправляя подпруги.

— Нет! Почему именно ты? Ведь если Ваас умрет, то ты станешь первым лордом. А стоит меня отправить на тот свет и это будет осуществимо. Свидетелей здесь нет, никто тебя не обвинит.

— Я бы мог сейчас тебя убить, но только лишь за эти гнусные слова!!! Ты очень сильно оскорбила меня! Откуда вы пришли? Разве ты не поняла? Я очень люблю своего брата. Лучше бы на его месте был я! Наверное, земли, которые породили тебя, пропитаны кровью и ложью, если ты такое говоришь. Может, это ты задумала сбежать? Сейчас пробравшись к хатам, скроешься в темноте и даже не вспомнишь ни о своём, ни о моём брате!!! — в его гневном голосе действительно угадывалась искренняя обида.

Она смотрела ему в глаза с близкого расстояния и даже при лунном свете было заметно, что он не врёт, разыграть такое откровенное возмущение было невозможно. И Сила подсказала ей, что этот охиец чист в своих помыслах.

— Прости меня, за то, что усомнилась в тебе … в вас Нил. Вы правы в истории моего мира было достаточно предательства и трудно верить людям. Вы можете идти за мной, если не доверяете.

Она блуждала по лесу, очень трудно было найти «лесную звезду». Растение как будто испарилось. Мариэль присела на траву, положила ладони на землю и стала её звать:

— Зову тебя на помощь, родная сестра небесной звезды.

Ты исцеляешь немощь, лесная звезда, спасаешь от беды.

Подай свой голос, небесный волос. Ярче гори, меня к себе приведи.

Мариэль встала и потихоньку стала идти дальше, она слышала еле доносившийся звон колокольчика. За ней шел Нил, ведя лошадь под узду, это отвлекало Мариэль, не давало сосредочиться.

— Я уже почти её нашла, Нил, прошу, верьте мне, стойте здесь как можно тише.

«Ш-ш-ш, а-а-а, моя помощь нужна?» — услышала Мариэль. Да! Она нашла её! И девушка побежала на зов.

Благородный Нил всё-таки поверил её словам. Он стоял на том же месте, где она его и оставила.

— А теперь домчите меня так же быстро в замок Охан, — шепот девушки словно прикоснулся к нему.

На обратном пути уже было не так страшно нестись на лошади, ей даже немного понравилось.

Уже направляясь к широкому крыльцу, она услышала: