притворной радости. В среде, в которой общались Рейчел и Том, им было не место. Оттого совет был ещё более ценным. В околоактерской среде редко когда кто-то кому-то помогал, а если это и случалось, то только в качестве исключений.

Через пару недель после благотворительного ужина Хигстон, наконец, понял, как именно должен позаботиться о себе. Он твёрдо решил, что дождётся конца театрального сезона и вернётся в миниатюрный городок на побережье Ирландского моря. Вернётся к Черри. А там будь, что будет.

Обманывать себя больше не имело смысла. Без неё он просто пропадал. Всё время вспоминая дни, проведённые вместе, после он с трудом сосредотачивался на работе. Будто бы его душа осталась там, а тело зачем-то вернулось в Лондон. Странное ощущение, незнакомое прежде. И лучше было бы никогда не испытывать его. Да только судьба распорядилась иначе.

Последние несколько спектаклей дались Тому тяжелее всего. Снедаемый нетерпением, испытывая огромное эмоциональное напряжение, он играл, словно в последний раз. Наверное, зрители чувствовали это, потому что отдача от зала была невероятная. Но даже несмотря на неё, Хигстон едва дотерпел до конца сезона и в спешке уехал из Лондона.

В этот раз он никого не известил о своём отъезде. Ни семью, ни агента, ни Джеймса, который в последнее время всё чаще звонил Тому и пытался реанимировать его, вытянув на дружеские посиделки или игру в гольф. Никто не знал о том, что уже на следующий же день после финального спектакля Хигстон арендовал машину и уехал, отключив телефон.

Предпоследний день сентября радовал Тома хорошей погодой ровно половину пути. Синее небо и пёстрые кроны деревьев по обочинам подбадривали, будто бы обещая, что всё будет в порядке. Но чем дальше на северо-запад вела дорога, тем больше синеву затягивали серые облака. Когда он припарковался у дома Черри, над городком висели низкие дождевые тучи, в воздухе пахло сыростью, а с моря дул холодный ветер, которому не были помехой ни твидовое пальто, ни кашемировый свитер. Казалось, он пронизывает насквозь, проникая до самого нутра.

Плотнее запахнув края пальто, Хигстон вышел из автомобиля и поднялся по ступеням веранды, после чего постучал в дверь. Предчувствуя радостную встречу, он закусил нижнюю губу и, не выдержав, постучал ещё раз. Против воли на его лице расцвела улыбка. Казалось, все эти месяцы он ждал только одного этого момента — того, когда он снова увидит Черри.

Но ни через минуту, ни через пять на стук никто не спешил отзываться. Никто не открыл чёртову дверь. Тогда Том обратил внимание на то, что на всех окнах плотно закрыты ставни, и что сквозь них не пробивается свет. Дом был пуст. Сомнения липким, холодным, густым туманом наполнили лёгкие. В какой-то момент показалось, что сделать вдох невозможно. Но потом он переборол слабость.

Твердя себе, что Черри могла уйти за покупками или отправиться в соседский город, он вернулся в машину и спустился на ней вниз. Оставив её на небольшой парковке неподалеку от набережной, он, засунув руки в карманы, неспешно прошёлся по главной улице, заглянул в кофейню, в которой они вместе с Черри бывали не раз, и заказал себе двойной эспрессо. Неторопливо отпивая глоток за глотком, он задумался о том, кто здесь мог бы знать, куда делась девушка.

После нескольких минут раздумий он вспомнил об очаровательной пожилой миссис, являющейся хозяйкой магазина. В прошлый приезд у него сложилось впечатление, что она знает всё обо всех. Оставив пару купюр под чашкой, Том, не медля, направился к ней.

Дверной колокольчик мелодично зазвенел, когда Хигстон открыл дверь и переступил порог. Приветливо улыбаясь, он сразу же направился к женщине за прилавком.

— Здравствуйте, миссис. — Смотря ей в глаза, он на миг задумался, а потом, сомневаясь, спросил: — Эсми, я правильно помню?

Заинтересованная незнакомцем, миссис осмотрела его с ног до головы и тут же просияла польщенной улыбкой.

— Добрый день, молодой человек, — прощебетала она, тая под взглядом его голубых глаз. — Очень мило с вашей стороны запомнить имя старушки.

— О, мисс, ну какая же вы старушка? — чуть склонив голову к плечу, Том широко улыбнулся. Впрочем, через пару мгновений он стёр улыбку с лица, безупречно играя растерянность. — Прощу прощения, но вы знаете девушку, которая живёт в доме на отшибе?

— Кто же не знает Черри? — усмехнулась пожилая женщина.

— Отлично, — лучезарно улыбнулся Хигстон. Кивнув в сторону улицы, он принялся уточнять, пытаясь одновременно запутать женщину ненужными подробностями и выпытать у неё нужную информацию о девушке. — Я приехал, чтобы увидеть Черри, но её не было дома. Ставни наглухо закрыты, свет нигде не горит. Сначала я огорчился и подумал, что зря потратил больше пяти часов на дорогу. Но потом вспомнил, как в мае она срывалась на ярмарку в соседнем городе. И я подумал, может в округе проходит какая-нибудь, и она уехала туда? Вы не в курсе?

— Боюсь разочаровать вас, молодой человек, — поджав губы, сухо выдала женщина, отводя взгляд.

Она была расстроена тем, что для него у неё не был хороших новостей. Как бы ни пытался Том заговорить ей зубы, суть она уловила — он приехал к той, которая ему сильно понравилась. Но приехал слишком поздно.

Резко выдохнув, Эсми произнесла на одном дыхании:

— Черри уехала домой.

— Домой? — непонимающе переспросил Том. — Но разве она не местная?

— Отчасти, — кивнула женщина. — Её бабушка по матери была отсюда.

Смекнувший, что некоторая информация о Черри у Эсми всё же есть, он попытал удачу, задав ещё один вопрос:

— Может, тогда вы подскажете мне, где живёт Черри?

Женщина ещё не произнесла ни слова, а последняя надежда Тома уже растаяла потому, как она отрицательно мотнула головой.

— Этого я вам сказать не могу, так как сама не знаю. Она приезжает сюда в конце апреля и живёт в доме на высоком берегу до октября. В этот раз вот уехала немного раньше. В этом году погода у нас начала стремительно портиться ещё в конце второй декады сентября. Перед отъездом она оставила на продажу свои травяные сборы и мази. Но вам вряд ли они нужны, ведь так?

Проницательно посмотрев ему в глаза, Эсми увидела в них руины надежд. Светившийся человек, который переступил порог её магазинчика, потух за пару минут.

— Мне жаль, молодой человек, что я ничем не могу вам помочь, — наконец вспомнив, когда его видела, она лукаво прищурилась. — Это ведь вы снимали весной дом на северном крутом берегу?

— Совершенно верно, — сдержанно отозвался Том, желая только одного — оказаться как можно дальше