— С женщиной? — лукаво наклонив голову к левому плечу, спросила она.

— Увы, — улыбнувшись, развел руками майор, — с мужчиной. Причем далеко не с самым симпатичным.

— Твоя работа загонит меня в гроб, — со вздохом сказала она.

— Не расстраивайся, малыш, ? — снова косясь на часы, попросил майор. — Что поделаешь — служба. После спектакля я тебя обязательно встречу и отвезу домой.

— Эх ты, — сказала жена, — служака. Иди к своему несимпатичному мужчине, а я останусь смотреть на симпатичных.

Майор поцеловал ее в щеку и выбрался из зала за минуту до того, как в нем погас свет.

Он забрал из гардероба свой роскошный кожаный плащ с пелериной, набросил на плечи и торопливо вышел из театра. Его темно-серая «ауди» была припаркована за углом, и Постышев поспешил туда, на ходу нашаривая в кармане ключи и все время поглядывая на часы. Времени было в обрез — если он опоздает и жене придется добираться домой на такси, она обидится и будет дуться целую неделю. «Да, — вспомнил он, — не забыть бы купить цветы. Она так смешно радуется подаркам — как маленькая, ей-богу.»

Стремительная и обтекаемая, похожая на пулю «ауди» оторвалась от бровки тротуара, вклинилась в транспортный поток, круто подрезав старенький «москвич», и вскоре ее блестящая крыша окончательно затерялась среди сотен других, таких же гладких и блестящих крыш.

Покопавшись в бардачке, майор наугад выудил из беспорядочной груды магнитофонную кассету и щелчком вогнал ее в приемную щель магнитолы. Мощная квадрофоническая установка мгновенно наполнила салон частой дробью электронных барабанов. Вскоре на этот ритм наложился хриплый мужской голос, потом его перекрыл женский, и майор поймал себя на том, что в такт музыке прихлопывает ладонями по рулевому колесу. Музыкальные вкусы у него, в отличие от вкусов жены, были самые непритязательные, да к тому же он, как и многие другие, «заклинился» где-то в конце семидесятых и не признавал ничего, кроме Высоцкого, «Бони М» и «Аббы». Этот набор его вполне устраивал. Ведя машину, он предпочитал «Бони М»: обработанные на древнем синтезаторе африканские ритмы горячили кровь, заставляя слушателя чувствовать себя пилотом реактивного истребителя. В такие моменты он демонстрировал опасный, совершенно ухарский стиль езды — как раз такой, какой был ему нужен в данный момент, чтобы поспеть на место к условленному сроку. Теперь он понимал, что слишком долго любезничал с супругой.

Ему не хватало какой-то пары минут, но они условились совершенно определенно: если кто-то один опаздывал хотя бы на минуту, значит, что-то сорвалось и нужно срочно уезжать. Назначать новую встречу из-за такой чепухи, как невинный поцелуй в щечку, Постышеву не хотелось, и он гнал во весь дух, все время держась в крайнем левом ряду, чтобы притаившемуся у обочины гаишнику было труднее выдернуть его оттуда.

Проверенная тактика не подвела, и вскоре он без приключений вырвался за городскую черту, идя даже с некоторым опережением графика. Отъехав от города совсем немного, он свернул в дорожный «карман» и остановил машину. На развороте фары осветили стоявший с выключенными огнями потрепанный «фольксваген-гольф», имевший совершенно заброшенный вид.

Тем не менее, погасив фары, Постышев заметил мерно разгоравшийся и потухавший за лобовым стеклом «фольксвагена» красновато-оранжевый огонек сигареты: его деловой партнер прибыл на место заранее и, судя по всему, успокаивал никотином расходившиеся нервишки.

— "Линкольн" ему, — пробормотал майор Постышев, снова открывая бардачок. — Недоумок.

«Недоумок» выбрался из своей машины (выглядело это так, словно он стянул ее через голову, как свитер), отбросил далеко в сторону рассыпавшийся дождем красных искр окурок и, скрипя гравием, направился к машине майора. Постышев опустил стекло со своей стороны и, вынув из бардачка пистолет, положил его на колени, прикрыв полой плаща. У него возникло искушение закрыть все счета одним-единственным нажатием на спусковой крючок, но он сдержал этот порыв; в конце концов, пленка ведь могла оказаться испорченной, и тогда все пришлось бы начинать сначала.

"Глупости, — возразил сам себе майор. — Начинать сначала в любом случае поздно. И потом, в крайнем случае, можно будет обойтись и без фотографий.

Материала должно хватить и так.., если, конечно, старый хрыч сделал все как надо."

— Здравствуйте, — наклонившись к открытому окошку, сказал Сапог. Голос у него подрагивал, и Постышев решил, что это добрый знак: он привык иметь дело с сильными противниками, но работать со слабаком, конечно же, не в пример легче.

— Принес? — не ответив на приветствие и даже не повернув головы, спросил он.

— Вот, — сказал Сапог и просунул в окошко фотоаппарат. — Пленку я не трогал, как вы велели. Она там, внутри.

— Ясно, что не снаружи, — по-прежнему глядя прямо перед собой, проворчал Постышев.

Левой рукой он взял аппарат, а правой повернул ключ зажигания. Двигатель «ауди» мягко зарокотал.

Постышев небрежно, двумя пальцами, передвинул рычаг переключения передач.

— Постойте, — хватаясь обеими руками за дверцу, сказал Сапог. — А деньги?

Постышев медленно повернул к нему голову. Лицо его, призрачно освещенное снизу зеленоватым мерцанием приборного щитка, было удивленным.

— Ты что, парень, — неторопливо, с расстановкой спросил он, — белены объелся? Какие деньги?

— Как какие? — Сапог даже задохнулся. — Сто тысяч, как договорились.

— Нет, ты точно не в себе, — с холодной издевкой сказал майор. — Думай, что говоришь. Ночь, темно, как у негра в ухе, ты мне суешь неизвестно что и требуешь сто штук. Я что, по-твоему, вчера родился? Поищи лоха где-нибудь на вокзале. Вот проявлю пленку, посмотрю, что получилось, тогда и поговорим. Не волнуйся, я тебя сам найду. Отпусти-ка дверцу.

— Так не пойдет, — настаивал Сапог. Его пальцы, сжимавшие край дверцы, напряглись так, что побелели суставы, Постышев отчетливо видел это в свете приборного щитка. — Помнится, мы договаривались по-другому.

— Так думать же надо, когда договариваешься, — ответил майор тем особенным тоном, которым разговаривают с умственно отсталыми детьми. — Ду-у-умать, понимаешь? Руки убери!

— Ах ты, козел! — вскипел Сапог и изо всех сил рванул на себя запертую дверцу. — Бабки давай, падла, пока я тебя здесь не урыл!

Майор сокрушенно вздохнул, пожал плечами и отпустил сцепление. «Ауди» стремительно прыгнула вперед, едва не оторвав Сапогу руки. Не успев вовремя выпустить край дверцы. Сапог не удержался на ногах и плашмя рухнул на колючий гравий обочины. Левое заднее колесо сверкающей лаком иномарки с хрустом прокатилось в нескольких миллиметрах от его правой руки.

Сапог вскочил, утирая сочившуюся из ободранной щеки кровь и выплевывая набившиеся в рот мелкие камешки. Как ни странно, голова его в этот момент была ясной и вдруг начала работать со скоростью хорошего компьютера. После длившегося какую-то долю секунды отбора вариантов обманутый охранник понял, что надеяться ему сейчас остается только на форсированный двигатель старенького «гольфа» спортивной комплектации да на лежащий в тайнике под сиденьем «ТТ». Деньги, конечно, плакали, но дерьмо из этого козла в кожаном пальто он выбьет. Как говорится, не догоню, так хоть согреюсь.., или, иначе говоря, двум смертям не бывать.