— Попробуй один. Только, — она погрозила ему пальцем, — одна нога здесь, другая тоже… здесь! Понял?

'Переход' прошёл, как по маслу. Макс заранее заткнул нос одолженными у невесты тампонами, закрыл глаза и проскочил на заснеженную полянку.

Ярко-синий джип резко затормозил, подняв целый вихрь из снежной пыли и кристалликов льда. Костик сглотнул и, не веря своим глазам, осторожно поднялся.

'Неужели? Дождались!'

Три недели ожидания в глухой тайге. Строительство землянки под снегопадами. Драка с огромным медведем и голод. Всё позади. ОН ВЕРНУЛСЯ!

Отец и дядя Лёша стояли рядом и, думая, что он не видит, незаметно утирали слёзы.

'Всё те же трое. На разбойников они не похожи. Ну, попробуем'

Макс заглушил движок и выбрался наружу.

— Привет!

И первым протянул руку. Странно, но вся 'комиссия по встрече' топталась в пяти шагах, не решаясь подойти. Три мужчины, с ног до головы завёрнутые в меха, с самодельными копьями и в снегоступах, переминались на месте и неуверенно улыбались.

— Здравствуйте. Извините, нам нельзя к вам приближаться. Вы с большой земли?

— А что, есть ещё и маленькая? — Макс спрятал руку и сделал шаг назад. — Вы кто? Это… у меня времени мало. Меня ТАМ ждут. — И он демонстративно постучал по циферблату.

— Да и холодно тут, пипец!

Кожаная куртка, уместная поздней осенью на юге, здесь явно не канала. Аборигены переглянулись.

— Держи. — К Максиму полетела верёвка привязанная к небольшим деревянным санкам. Вперёд вышел самый пожилой на вид дядька. Лет пятидесяти с длиннющей бородой. Внешне он выглядел как иллюстрация древнеисторического романа, но речь выдавала в нём образованного и современного человека.

— Извините ради Бога! Меня зовут Сергей Васильевич, это — мой сын Константин, а это — мой друг Алексей Тимофеевич, а вы…

— Макс, просто Макс.

— Очень приятно, Макс. Можно вопрос?

Максим выдал звонкую серию клацающих на морозе зубов и кивнул.

— Вы сказали, вас ждут, — мужчина не мог скрыть своего волнения, — скажите вы МОЖЕТЕ ПРОВЕЗТИ человека?

Аборигены затаили дыхание, по их глазам Макс отлично видел, НАСКОЛЬКО для них важен этот вопрос.

Макс отрицательно помотал головой.

— Не получается.

Алексей Тимофеевич рухнул в сугроб и застонал. Отец с сыном это известие приняли стоически.

— Вы уверены?

— Да в чём дело то? — Макс плюнул на этикет и залез в машину. Сиденье с подогревом и печка заработали на всю катушку.

— И вообще — мне ехать надо!

'Странные они… чего им от меня нужно? Поеду-ка я от греха подальше пока они смирные'

Молодой безбородый парнишка рванул к невиданному ярко-синему автомобилю и привязал санки к крюку, торчавшему из-под запасного колеса.

— Это вам! Подаро…

Джип взревел, дёрнулся и с громким хлопком исчез. Остались лишь следы на снегу, да поднятая им снежная пыль.

— Папа!

— Будем ждать, сынок, будем ждать. Тимофеич, вставай. Слезами горю не поможешь. Надо следы замести.

Грубо сделанные из веток санки Макс бросил прямо у дороги. И верёвку тоже. А плотно упакованный тюк он, не глядя, сунул в багажник. Перенервничавшая из-за его пятиминутного отсутствия Лейла, молча сидела рядом, зябко обняв себя за плечи. Известие о том, что Макс ТАМ познакомился с людьми, ужаснуло её.

'А если бы они ТАМ с ним что-нибудь сделали?'

Она посмотрела на будущего мужа и сердце её потеплело.

'Он такой храбрый! Вот только тампоны из носа лучше, всё-таки, вынуть!'

Содержимое тюка их потрясло.

Три десятка великолепных белых шкурок! Какое это было животное, Макс не знал, но выглядело это просто сказочно — Ляля хлопала в ладоши и тёрлась щекой о блестящий струящийся мех.

Кожаный мешочек с тёмно-жёлтым металлическим песком. Макс прикинул его вес и в душе у него зашевелились нехорошие подозрения.

— А это не может быть…

Глаза у невесты были как два пятака.

— Не знаю.

Самым интересным предметом оказалась обычная тёмно-зелёная бутылка. Пробка была залита воском, а внутри тугим рулончиком болталось письмо.

Будущие супруги заинтриговано переглянулись и дружно склонились над бутылкой, крепко стукнувшись лбами.

Семистраничное письмо, написанное на плохой серой бумаге, их потрясло. История о тысячах соотечественниках, заброшенных в неведомый мир, была просто невероятна. Некий полковник в отставке Сёмин Юрий Николаевич подробно описывал схему вербовки людей у посольств, дорогу якобы в Сибирь и их жизнь в новом мире под названием 'Родина'. Судя по письму, жизнь там была невесёлая. Отдельно полковник предупреждал насчёт того, что нужно быть очень осторожным и не попадаться в поле зрения спецслужб. В заключении автор предлагал лично встретиться и обсудить много интересных и обоюдовыгодных вопросов, гарантируя хлеб-соль и полную, так сказать, безопасность.

Ляля с Максом ошарашено переглянулись и судорожно сглотнули. Они оба были отнюдь не дураки и отлично поняли, во что они влезли. Романтическая тайна разом превратилась в очень большую проблему.

Лейла со страхом поглядела на разложенные на диване шкурки. Будущая шуба могла им стоить слишком дорого. И не только денег.

На следующее утро Макс, сказавшись больным, на работу не пошёл, а прямиком направился к Российскому посольству. Пройдя мимо главного фасада, он свернул за угол и оказался возле проходной к приёмной Генконсульства. Поотиравшись там для порядку два часа Максим никаких вербовщиков не обнаружил. Никто не приставал к нему с предложениями заполнить анкету и придти на собеседование. Была обычная очередь, возле которой вились обычные посредники в улаживании вопросов. За два часа очередь, в которой он стоял, сдвинулась и Макс, неожиданно оказался возле самой двери. Справа от неё, на стене, висел маленький плакатик 'Славянского общественного фонда 'Соотечественник' а под ним была привешана коробка из которой торчала пачка серых листов.

Макс взял один и замер. В руках у него была та самая анкета, которую ему описал полковник.

— Молодой человек, вы двигаться будете?

Максим невидящим взглядом окинул суетящуюся старушку, стоявшую в очереди прямо за ним, покачал головой и пошёл домой. В кулаке у него был крепко зажат смятый листок.

Июль 11 г.

ОФО