люди в зале смотрели друг на друга свысока, даже здесь они не могли расслабиться по-настоящему, стараясь показать своё превосходство над собеседником. Председатель управления Разнаном, Каер, соединив руки за спиной и высоко вздёрнув подбородок, слушал собеседника с прикрытыми веками, всем видом демонстрируя господство. Хотя немногие знали, как сильно этот самый Каер боялся верховного мага, и каждый раз в его присутствии сжимался, словно улитка, до рожек которой дотронулись. Люди в зале — в высшей степени лицемерные существа, утопающие в богатствах и забывшие о прелестях обычной жизни и лёгкого искреннего общения, забывшие о самосовершенствовании и познании. Всё их существование заключено в рамки подобных вечеров. Сплетни, склоки и интриги — вот их стихия. Манис кожей чувствовала, как некоторые из приглашённых обсуждали и её, как чудной элемент, не вписывающийся в дом Викъянко. Они даже не догадывались, что именно она больше всех соответствовала семье промышленников.

Манис подобрала платье, решив, что пришло время покинуть надоевшее мероприятие, махнула Правиду на прощание и отправилась в мастерскую. Она не ожидала увидеть кого-то ещё на четвёртом и пятом, уверенная, что родители остались в зале, но громкие голоса Намраты и Ло заставили её остановиться. Мать с отцом ссорились.

— Почему ты не можешь просто промолчать? Это так сложно? Ты обидела Мурхо и Кали, — возмущался отец.

— Он тоже меня обидел! Сколько неприличных вопросов! — отозвалась Намрата.

— У Мурхо специфический характер, ты должна была к нему давно привыкнуть.

— В таком случае у меня тоже специфический…

— Хватит, Намрата. А тот адепт из башни? Нельзя было спокойнее изъясняться? Ты устала или чем-то встревожена?

— Со мной всё нормально.

— Нет, не нормально, раз ты не можешь вести себя на людях, как подобает. Работай над собой, дорогая.

— Да что же я такого сказала? — Намрата готовилась расплакаться, в голосе появились сдавленные нотки.

— Много чего! Ты вставляешь фразы невпопад, говоришь не по делу. А иногда слишком много болтаешь.

— Я не виновата. Если хочешь… я… я вообще не буду ничего говорить…

— Говори, но только думай, прежде, чем открыть рот. Гости моего дома должны видеть идеальную жену. Вот взгляни на Кали…

Услышав имя ненавистной женщины, Намрата окончательно расклеилась и разрыдалась. Манис оставила бессмысленную перебранку, к тому же высосанную из пальца и продолжила подъём. Но диалог родителей, как и поведение гостей, снова отправил её мысли в далёкое путешествие, где она пыталась отыскать ответы.

Погружённая в собственные размышления Манис забыла закрыть дверь в мастерскую. Она стянула верхнюю часть платья, оставшись в светлой подкладке, и сбросив тяжёлые туфли, подошла к самолёту, снова, как и сотни раз до этого, освободив его от тряпки. Прежнее чувство благоговения вернулось. Она заскочила на пилотское сиденье, проверила приборную панель, рычаги и кресла. Пассажирское кресло, к её удивлению, немного болталось. Решив сразу устранить крохотную недоработку, девушка полезла в ящик с инструментами за подходящим ключом.

Ние Трана, вдоволь насытившись светской беседой, решил провести сам себе экскурсию по дому Викъянко. Мнение хозяев его мало волновало, к тому же, Намрата и Ло куда-то исчезли, даже не успев пообщаться со всеми гостями.

Мягко коснувшись плеча молодой особы, которую Трана уже приметил для ночных утех, главный контролёр направился к лестнице. Мини-спектакль его не интересовал, как и жмущиеся на третьем этаже парочки. Душа контролёра требовала привести в действие давно подготовленный план. Сколько ереси он выслушал от молодой особы по имени Манис, сколько сомнительных умозаключений. Она, словно кость в горле, мешала ему нормально дышать. Из уважения к её отцу, он редко третировал девушку на публике, но в глубине души ждал подходящего момента вывести её на чистую воду. Манис просто обязана что-то скрывать. Возможно, она пишет революционный дневник, подрывающий веру простого люда в магию, а может, даже успела стать членом какого-нибудь подполья. Трана подошла бы любая зацепка или малейший намёк.

Манис обнаружила ключ в самом углу ящика. Потребовалось усилие, чтобы вытащить его оттуда.

— Великая магия, что это? — раздался низкий мужской голос со стороны двери.

Сердце Манис, казалось, замерло в ужасе. Она и дышать перестала, зависнув над кучей инструментов с гаечным ключом в руке.

— Не может быть!

Манис медленно развернулась к непрошеному гостю и в ту же секунду от сердца отлегло. Перед ней стоял Вирта Феса. Считая надменного себялюбца невероятно глупым, Манис решила, что одурачить его труда не составит.

— Да, ты меня поймал. Я делаю макет старой версии маголёта, — спокойно произнесла Манис и подошла к шатающемуся пассажирскому креслу.

Не скрывая детского восхищения, Вирта прошёл мимо рабочих столов к носу самолёта. Небрежно махнув рукой по винту, он заставил деталь крутануться.

— Только трогать ничего не надо, — резко потребовала Манис, закрепляя сидение.

— Так у него движущиеся детали, разве такое можно мастерить? — удивился Вирта, а потом, заметив на своей руке что-то чёрное, брезгливо скривился.

— Это старая модель, историческое достояние. Но я буду благодарна, если твой язык останется за зубами.

Вирта поднял руки в примирении.

— Разумеется. Не хочу, чтобы мою будущую жену отправили в здание магической безопасности.

— Не зови меня так. Ещё ничего не решено.

— Мне это нравится не больше, чем тебе. Будто я мечтал иметь жену с чудинкой. А это что?

Вирта повернулся к рабочему столу, находящемуся около широкого выхода на смотровую площадку. Его заинтересовали чертежи и потрёпанный дневник. Пробежавшись глазами по непонятным ему иероглифам, Вирта открыл дневник и начал читать. Парень привык без спроса лезть к чужим вещам, привык к тому, что ему не отказывают. Манис эта беспардонность раздражала и даже злила.

— Ничего не понимаю, — бормотал Вирта, не отрываясь от дневника. — Тут идёт речь о летающем аппарате. Так он что, может взлететь? Сомневаюсь. В одиночку собрать то, что он тут описывает невозможно, тем более женщине.

Манис открыла рот, желая возразить, но тут же вспомнила о распахнутой двери и поспешила закрыть её, пресекая инициативу очередного гипотетического гостя посетить скромную мастерскую. Воспользовавшись отвлечением хозяйки аппарата, Вирта заскочил в самолёт. Заинтересованный множеством палочек, кружков с цифрами и кнопок, он снова обратился к дневнику, который не выпускал из рук. Он сразу не заметил короткие надписи: «Сначала