хотел уничтожить, как и напоминание о своей слабости, на месте ГУМа им планировалась огромная площадь для парадов и демонстраций.

Но удивительно, что в итоге ГУМ не снесли, а не позволил это сделать сам Лаврентий Берия, у которого на первой линии магазина был свой кабинет и его секретный многообразный аппарат, телеграфный и телефонный, а восстановить все это было не так и просто. Но ГУМ пока был именно учреждением, а не магазином.

Вот и поехали сейчас девушки в другой, не менее известный магазин — ЦУМ, который сейчас назывался просто Мосторгом, а ранее носил красивое название «Мюр и Мерилизъ» по фамилиям основателей и основных владельцев данного торгового центра.

«Мюр и Мерилиз» стал еще до Революции первым в России универмагом — магазином для людей высшего и среднего класса, где можно было купить все и немного больше.

Товары здесь были превосходного качества, продавцы безукоризненно вежливы: когда покупатель был недоволен, товар немедленно заменяли новым. Была предусмотрена рассылка по каталогу, доставка больших покупок по адресам, много других прогрессивных приемов торговли.

Поэтому и помнили москвичи еще долго старое название универмага и часто употребляли его в разговоре: «…Вот тебе восемь рублей и пятнадцать копеек на трамвай, съезди к Мюру, купи хороший ошейник с цепью», — писал Михаил Булгаков в «Собачьем сердце».

Сейчас же этот любимый всеми москвичами и приезжими магазин называли просто — «Мосторг». И народу здесь толпилось ничуть не меньше, чем в будущем, только в двадцать первом веке на многие товары просто глядели — цены останавливали, сейчас же торговля шла очень бойко.

Среди товаров ежедневного спроса в «Мосторге» продавались такие разнообразные и несовместимые вещи, как фитили для керосинок и керогазов, слюда, хозяйственные сумки «авоськи» с деревянными ручками, детские половые щетки.

Всего в магазине ежедневно имелось в продаже до семнадцати тысяч наименований товаров, начиная от иголки за две копейки и кончая дамскими меховыми манто ценой в сотни рублей.

Но были и другие товары, среди отделов с одеждой и обувью, выделялся и очень большой детский отдел, туда и стремились попасть девушки.

Для детей поход в «Мюр и Мерилиз» был настоящим праздником, ведь здесь их ждали восхитительные игрушки в большом детском отделе. Вот к этому отделу и прибила толпа Надю и Симу.

Конечно, тут еще не было того яркого изобилия, которое ожидало детей в будущем. Не было пластмассы, яркого разнообразия китайского ширпотреба, легко ломающегося к огорчению детей, все игрушки были натуральными — деревянными, железными, тряпочными, набитыми опилками, сделанными из папье-маше, с редкими элементами фарфора, но по-своему интересными и непривычными для Нади, вызывавшими ее неподдельный восторг. Игрушек у детей того времени было немного, но они береглись, ценились, чинились, хранились годами, передавались как семейная реликвия новым поколениям детей.

Было много настольных игр, книг, тут же были и мячики, и скакалки, и мел, и карандаши и краски для рисования, все, что и планировали купить — «это они удачно зашли».

Рассматривая непривычные для себя игрушки, к каждой их которых были прикреплены ярлычки с названиями, Надя хохотала почти в голос, читая некоторые из них:

— «Лошади деревянные с шерстью», «Медведь в меху заводной кувыркающийся», «Тюлень жестяной заводной, ходит зигзагом», нет, Сима, я больше не могу, вот ведь придумали, так придумали! — и Надя посмотрела на также улыбающихся продавщиц отдела и вспоминала не менее смешные многочисленные ценники из будущего.

Собравшись с силами и вытерев невольные слезы от смеха, она обратилась к продавцам — милым девушкам в строгих черных халатиках с кружевными воротничками сверху фирменной одежды:

— Девчата, у нас к вам большая просьба — мы собираем посылку в детский дом. Помогите нам, пожалуйста, как комсомолки комсомолкам. Деньги у нас есть и достаточно большие, не сомневайтесь.

— Так, понятно, а что вы хотите и какого возраста дети? И вам же много всего надо? — уточнили продавщицы, а потом, что-то обсудив шепотом, сказали:

— Давайте пройдем в подсобку, там все и соберем, а то мы другим покупателям мешаем, — и они, откинув часть прилавка, провели их в святыню любого магазина — подсобное помещение, где всегда прятали самые дефицитные и редкие товары. Но в это время здесь такого быть не могло, все товары были такими же, что и в общем доступе.

Тут девушки достали большие коробки, и одна из них стала складывать туда все те товары, которые называли по очереди Сима и Надя, а вторая записывала все укладываемое и быстро считала на огромных счетах, подсчитывая их стоимость.

Начали с канцелярии — ручки и карандаши — простые и цветные, альбомы и книги, мелки и различные наборы акварели и гуаши, пластилин и ватманская бумага для стенгазет — все вошло в одну коробку.

Во вторую был собран спортивный инвентарь — многочисленные большие и маленькие мячики, скакалки, даже набор для настольного тенниса и ракетки для бадминтона здесь в продаже оказались. Сюда же сверху отправились шашки и шахматы, а также наборы для домино — фантазия девушек уже иссякала.

Ну и в третью, самую большую коробку, были уложены куклы и мишки, солдатики, железные машинки и простые конструкторы, сюда же сверху отправились и бумажные куклы, для которых можно было вырезать и рисовать разную одежду, и просто красивые куколки разных размеров и видов, в том числе и в национальной одежде с наборами посуды и мебели.

Нашли свое место и все те игрушки, ценники к которым читала Надя — и медведь, и тюлень, и еще необычная заводная обезьянка Фока с детенышем, уморительно дрыгающая лапками и танцующая вместе со своей деткой — всему нашлось местечко. Апофеозом всего этого богатства послужила большая лошадка — качалка, которую уложили вместе с саблями, пистолетами и простейшими детскими ружьями и прочими «пестиками», которые, наверняка, вызовут бешеный восторг у мальчишек.

С удовлетворением глядя на эти богатства, девушки, тем