Мыльникова) постелено в комнате налево. Покойной ночи!

— И вам того же! — галантно раскланялся академик.

Глава 10

Ольга встала, как она считала, раньше остальных, однако в ванной уже ярко горел свет. В тот самый миг, когда бдительная хозяйка заметила «такое неподобство», дверь тихо скрипнула, и пред ее глазами предстал профессор Мыльников.

— Разбудил? Ой, простите, — смущенно пробормотал Дмитрий Юрьевич. — Я должен был предупредить вас, что на новом месте каждый раз испытываю определенные трудности со сном. Иногда полночи взад-вперед по квартире шляюсь, отдохнуть людям не даю…

— Не переживайте. Уверена, что никому вы не помешали.

— Вот и славно! — широко, открыто и дружелюбно улыбнулся академик.

— А давайте-ка я быстренько приготовлю чайку, — предложила Фигина. — Заодно и побеседуем, пока все остальные спят.

— С удовольствием, — согласился Мыльников.

— Вот и договорились! Я просто обожаю всякие легенды, мифы, предания, — призналась Ольга. — Да и ваш рассказ о днях недели, следует признать, мне показался очень интересным. Может, что-то и пригодится в моих грядущих научных изысканиях…

— Вы тоже собрались защищаться? — сделал вполне очевидный вывод именитый гость.

— Есть такие мысли, — призналась Фигина.

— Хотите пойти по стопам мужа?

— Ну, нельзя же все время находиться в его тени, — улыбнулась Ольга. — Образование у меня не хуже, способностями Господь тоже, кажется, не обделил.

— А где вы служите, если не секрет? — поинтересовался философ.

— В библиотеке МГУ.

— Хорошая работенка… Ничего не скажешь. И нужная книга всегда под рукой, и времени свободного в достатке.

— Согласна! Так любит выражаться мой замечательный супруг, — пояснила Фигина.

— Это я уже усвоил, — рассмеялся Мыльников и добавил: — Интересный он у вас. Знает много, а говорит мало.

— За что и ценим… — отшутилась Ольга. — А еще Яра — мастер на все руки, чемпион самбо и великолепный ныряльщик!

Смысл последних слов профессор не сразу понял:

— Как… Как вы сказали?

— Ныряльщик.

— И куда он ныряет, если не секрет?

— Как получится. То в Яузу, то в Оку, а то и в Волгу.

— Зачем? — удивился академик. — Или это спорт такой?

Ольге пришлось пояснить:

— Иногда — за рыбой, но чаще всего — за раками.

— Он, что же, их голыми руками ловит?

— Ну да! Что в этом особенного?

Мыльников пожевал губами и объявил:

— Славный малый… Было бы интересно проверить и оценить его оригинальное умение. В детстве мне чуть не каждое лето счастливилось гостить у бабушки в Полтавской губернии. Так там этих тварей просто немеряно, — пояснил Дмитрий Юрьевич.

— Ой, а чай-то! — спохватилась хозяйка. — Идемте на кухню…

* * *

Вторым пробудился Альметьев. Когда есть острая необходимость (а Николаю еще предстояло добираться домой — на южную окраину Москвы), никаких проблем с ранним подъемом даже у самых оголтелых сонь обычно не наблюдается.

Мало того, он еще и командира своего поднял. Вдвоем они наделали столько шума, что Фигиной с академиком пришлось прервать свой разговор практически на полуслове.

Мыльников ушел было в комнату, где провел прошлую ночь, но спустя несколько мгновений появился в кухне. Озадаченно посмотрел на хозяев и заявил:

— Странное ощущение… Сдается, что мне уже приходилось здесь бывать, — он посмотрел на Ярослава. — Мы, случайно, не в знаменитом «профессорском доме»?

— В нем, — утвердительно кивнул Плечов.

— И кто раньше обитал в сих царских хоромах? — поинтересовался Дмитрий Юрьевич.

— Фролушкин. Кажется, я об этом вам уже говорил… Если нет, простите, что не предупредил заранее, видимо, просто не представилось удобного случая…

— Федор Лексеич? Точно! Мы с ним тут по сто грамм пивали — незадолго до войны! А вы как оказались в его квартире?

— Получил по наследству. Профессор принял меня как сына, прописал… И вскоре после его гибели…

— Между прочим, ты так и не признался, чьих рук это дело?

— Врагов, — коротко ответил Ярослав Иванович.

— Внутренних, внешних?

— Один пособник фашистов постарался. Некто Пчоловский, — как бы между прочим выдал секретный сотрудник.

Ответная реакция, оказавшаяся вполне предсказуемой, не заставила долго ждать себя.

— А я-то думал, чего тебя так корежит при одном упоминании этой благородной фамилии! — хлопнул себя по лбу гость советской столицы и вдруг, схватившись за сердце, тяжело осел на табуретку.

Заметив это, Фигина, не растерявшись, быстренько полезла в сервант за таблеткой, но Мыльников от предложенного лекарства отмахнулся. Помолчав, он произнёс:

— Нет. Пан профессор такого сотворить не мог… Точно. Да и в возрасте он уже — шестьдесят скоро исполнится.

— Тот много младше будет… — пояснил Ярослав и добавил: — Мы вместе с этим мерзавцем служили срочную на Красном флоте.

— И что на него нашло? — вопросительно посмотрел на него Мыльников, прежде чем положить под язык пилюлю, которую Фигина все-таки вручила ему.

Ярослав поморщился:

— Все в кучу… Приказ. Жажда наживы. Ненависть ко всему русскому, советскому…

Академик удрученно покачал головой:

— Тадеуш тоже не очень жалует нашу страну, однако в остальном он беспристрастен и объективен… Постойте, у него ведь есть сын… Где-то вашего возраста! И тоже Слава. То ли Мечислав, то ли Вячеслав.

— Похоже, он, собака… — вспомнив любимое ругательство Прасковьи Пашуто, зло плюнул себе под ноги секретный сотрудник. За что и удостоился такого взгляда своей супруги, что принялся вытирать носком результаты своей секундной распущенности, чем только усугубил собственное положение.

«Получишь — по полной, — отчетливо читалось в глазах любимой женщины. — Готовься! Вот только останемся вдвоем — и начну…»

В это время Ярослав краем глаза заметил, что Альметьев уже собрался уходить, и, дабы избежать мгновенной кары, предпринял «ход конем»: вызвался проводить друга.

Логика его была такой: «Может, женушка успокоится-угомонится и если даже погрызет, то хоть не до смерти!»

Однако «планы спасения» развеял Мыльников:

— Тебе лучше остаться. Тем более что и наследники ваши вот-вот проснутся… А я прогуляюсь с Николаем. Подышу свежим воздухом. Недолго. Скоро вернусь.

— Не заблудитесь? — забеспокоилась хозяйка.

— Нет. — На лице академика появилась немного грустная улыбка, и он пояснил: — Мне здесь каждая тропинка знакома. Знали бы вы, сколько нашего брата жило в этом доме до войны… Целую книгу написать можно!

— А давайте мы вместе сделаем это, — неожиданно предложила Фигина. — Тем более что мне самой давно уже пришла в голову точно такая же идея. «Знаменитые постояльцы “профессорского дома”». Как вам такое название?

— Замечательное. Вот вернусь — и все-все обсудим…

Он торопливо махнул хозяевам рукой и скрылся за дверью, через которую уже, не прощаясь (а так он делал всегда!), вышел из квартиры бывший диверсант Альметьев.

— Если ты только еще раз… — в тот же миг с серьезным видом затянула Ольга, но вдруг передумала и, заливаясь задорным смешком, бросилась в распростертые объятия своего благоверного.

— Я