– Это дом Его Светлости? – севшим от восторга голосом, спросила я.

Кучер хохотнул в кулак и пояснил:

– Этот замок герцог выстроил для своей матушки. Говорят, при переезде она дико злилась и плевалась огнем так, что большая часть вещей, уже погруженных в кареты, сгорела. Причем вместе с экипажами. Неудивительно, что Его Светлость постарался избавиться от такой …хм, матушки, как только появилась возможность.

– Да, неудивительно, – пробормотала я, почему-то вспомнив о карете графа, которую упоминал барон. Может быть, и ее ГримГайл сжег в порыве гнева? Но вроде бы при появлении на балу злым он не выглядел.

Живописные пейзажи полей и лесов вскоре сменились на камни и одинокие, почти лысые деревья, а затем и вовсе перешли в предгорья. Высунув голову в окно, я увидела на горизонте внушительный горный массив, вершины которого терялись где-то в облаках.

Я почувствовала себя нехорошо. Возможно, дракону и уютно где-то в вышине, где воздух разряжен, а ноги утопают в снегу, но я жить в таких условиях точно не мечтаю. Почему бы этому заносчивому герцогу, на шее которого бусами свисают дамы, не найти себе какую-нибудь дракониху, и с ней вместе наслаждаться холодными ветрами. У меня-то в крови огня нет, так я по сравнению с ними как…как лягушка хладнокровная.

В общем, когда мы добрались до подножия горы, я себя накрутила так, что если бы сейчас встретила ГримГайла, то открутила ему голову, невзирая на нормы поведения, правила приличия и то, что он раз этак в четыреста сильнее меня. На счастье Его Светлости, у подножия нас встретил не он, а трое слуг. Молодой, какой-то хрупкий и женственный юноша радостно улыбнулся злой и замерзшей мне, и представился Клетом. Заметив, что я дрожу, он дунул себе в руку, и неожиданно меня обдало потоком теплого воздуха. Я поразилась, причем не столько проявлению Дара у слуги, сколько подобной заботе, от которой за время путешествия совершенно отвыкла.

Двое других мужчин, крупнее и приземистее Клета, тоже выглядели вполне дружелюбно. Обмениваясь с кучером шутками, они выгрузили из кареты мои чемоданы и поместили их на небольшую платформу, которую привезли с собой. Барон хмуро смотрел на пару пустых лошадей позади Клета, и, как оказалось, не зря.

– Леди не будет возражать против того, чтобы пересесть на лошадь? – спросил меня один из мужчин, назвавшийся Верлигом. – На карете будет очень неудобно двигаться по горному серпантину.

– Конечно, я не против, – когда стало немного теплее, то и градус моего настроения мигом пополз вверх. – Вот только мой спутник…– я растерянно оглянулась на барона, и доверительно сообщила Верлигу о том, что барон боится лошадей.

– Не может быть! – фальшиво ахнул мужчина и подмигнул мне. Клет и третий слуга почти одновременно кашлянули в кулак, тщетно стараясь замаскировать смех. С легким опозданием я поняла, что барон должен часто бывать в замке герцога, и слуги никак не могут не знать о его четвероногой фобии. А значит, не одну меня ГритБерли достал своими вечными придирками.

– Что же теперь делать? – я в задумчивости прикусила губу. – А, знаю, наверное вам, Ваша Милость, следует остаться здесь и подождать…ну не знаю, наверное того момента, как горы сравняются с землей.

– Лорд ГритБерли, вы вполне можете прилечь на платформу, – подал голос Клет. – Конечно, она может сорваться в пропасть, но уж точно не взбрыкнет.

– Саран, прекрати балаган, – поморщившись, барон обратился к третьему слуге. Оказалось, среди встречающих он был главным.

– Барон прав, нам пора. Леди, прошу, – он подвел ко мне настоящую красавицу лошадь. Кобыла, абсолютно белоснежная, с внимательными черными глазами, уткнулась своей мордой мне в плечо и тихонько заржала. То есть, для всех это было ржание, но я услышала, как она сказала:

– Васса. Я буду очень осторожна.

Я улыбнулась, и, отказавшись от помощи, взобралась в седло.

– Ее зовут Васса, миледи, – сказал Саран, подавая поводья.

– Спасибо, я уже знаю.

– Наша леди из рода УолтВисби, – пояснил хмурый барон. – Понимает животных.

Мужчины уважительно на меня взглянули и, запрыгнув на своих лошадей, быстрым шагом двинулись по каменистой дороге, уходящей влево от основной. Барон остался на месте. Видя, что я нерешительно оглядываюсь и придерживаю недовольно всхрапывающую Вассу, он вдруг улыбнулся и махнул рукой. Пожав плечами, я бросилась вслед за слугами.

Дорога оказалась не столь крутой и опасной, как я предполагала. Карета бы и правда не поместилась, но одна лошадь в движущейся колонне чувствовала себя вполне комфортно. Дождавшись расширения тропы, я поравнялась с Клетом и поинтересовалась, как до замка будет добираться барон.

– О, это очень интересный вопрос, – мне ответил не юноша, а Саран. – Думаю, он протиснется сквозь гору, – видя, что я не понимаю, пояснил: – Его род вечно в земле копошится – Дар у них такой, твердью земной повелевают. Специализацию барона не знаю, но завтра к обеду вылезет он прямо из земли, перемазанный, уставший и злой, аки пчела в банке. Тут уж держись. Бабы, простите, женщины, заранее длинные юбки, платки надевают, глаза в пол и слово сказать боятся. Но он все равно находит к чему придраться.

– А мужчинам он нотации не читает?

– Пытался, пришлось его один раз изловить, надели мешок на голову и немного подсказали, что нерадивые мы ученики, нам лучше уроков поменьше раздавать.

– Лорду?! – задохнулась я. – Мешок на голову?!

Лицо Сарана потемнело, а голос стал вдруг строгим.

– Он нам никто, миледи. Наш лорд – герцог ГримГайл, и только ему мы подчиняемся, и его приказы выполнять станем. Нами правит огонь, а не земляной червь.

Я промолчала, хотя язык так и чесался провести аналогию между червями и кое кем летающим, но благоразумие взяло верх, да и тропа пошла на сужение, поэтому пришлось увести лошадь назад.

Через несколько часов тяжелого пути я извелась от желания отдохнуть и нежелания проявлять слабость, прося о привале. Мы так долго шли, что казалось, скоро дотронемся до облаков рукой. Деревья внизу уже были неразличимы, и казались черной точкой на глазу, но горы все еще возвышались над нами, и не думая заканчиваться. Я хотела есть и благо, что хотя бы проблема отсутствия воды меня не коснулась – Саран передал флягу, но спина и ноги болели ужасно.

Когда я, наконец, убедила себя в том, что гордость дело наживное, а тело новое мне никто не предоставит, мы завернули за очередной склон и ступили на скальную перемычку. За ней, на массивном каменном гребне располагался колоссальный замок. Вокруг него не было рва с водой – в этом не было нужды; мост заменяла собой каменная терраса, но все равно это был самый величественный замок из всех, что я знала. Хотя, если не кривить душой, большую их часть я видела только на картинках. В бойницах башен на внешних стенах замка горел огонь, а сами стены были черные, будто обгорелые, и если вспомнить, кем является его хозяин, то это неудивительно.