— Что еще он говорил? — спросил подполковник, взглянув наофицера.

Тот, поняв, что лучше рассказывать все, развел руками. —Ничего. Больше ничего. Он просто спрашивал — где моя девочка? Мы думали, что онимеет в виду свою знакомую. Врач сказал, что это обычный бред.

— Это у вас обычный бред, — отмахнулся Цапов. — Вас посадилисюда не журналы читать и не врачей слушать. Он снова наклонился над раненым.

— Господин Махмудбеков, вы меня слышите? — спросил он.

— Уйдите отсюда немедленно! — раздался гневный голос врача,вошедшего в реанимационную палату. — Выйдите немедленно!

— Подождите, — остановил его Сабельников, — речь идет одочери больного. Она пропала, и он мучается из-за этого. Подождите, мы хотимему помочь.

— Вы его мучаете сильнее, — разозлился врач, но не сталнастаивать, чтобы они ушли.

— Господин Махмудбеков, — снова повторил Цапов, — мы,друзья. Мы пришли помочь вам. Если вы меня слышите, моргните два раза.

Раненый два раза отчетливо моргнул.

— Мы хотим найти вашу дочь, — продолжал громко говоритьЦапов, — может, вы знаете, где ее искать? Где она может быть?

Раненый молчал.

— Вы можете говорить? — спросил Цапов. — Скажите, она жива?Если да, моргните два раза.

Он увидел, как веки дважды вздрогнули. И обернулся кСабельникову.

— Мы были правы, — сказал он, — она жива.

— Спа… си… те… ее, — прошептал, собрав все свои силы, ИсмаилМахмудбеков, — спа… си… те…

— Да, да, конечно, — кивнул Цапов, — мы сделаем все, что внаших силах.

Мы ее найдем.

Они вышли из реанимации. Цапов повернулся к старшему Группы,находящейся в больнице. — Если с ним что-нибудь случится, майор, вы пойдете подтрибунал, — твердо пообещал Цапов. — Вы лично отвечаете за его безопасность.Если нужно, вызовите сюда еще людей.

— Хорошо, — кивнул и без того напуганный майор. Навстречуспешила большая группа людей, человек пять. Цапов обернулся к майору:

— А это кто такие?

— Родственники раненого. Они получили разрешение в МУРенаходиться рядом с ним, — угрюмо пояснил майор.

Среди прибывших выделялся высокий мужчина в традиционнойкавказской папахе. Это был постоянный представитель чеченского правительства вМоскве, приехавший сюда, чтобы узнать подробности нападения на дачу. Неожиданнов группе людей, спешивших к раненому, мелькнуло знакомое лицо. Цаповостановился, развернулся и изумленно сказал:

— Слава!

— Костя, — остановился мужчина, и через мгновение они стоялидруг перед другом. Но не спешили здороваться. Просто смотрели друг другу вглаза.

Группа прибывших пошла дальше. И Стольников двинулся заними. Цапов обернулся, глядя, как они подходят к палате, и задумчиво покачалголовой.

— Ваш знакомый? — спросил у него подполковник Сабельников.

— Мой бывший напарник, — вздохнул Цапов, мрачноотворачиваясь и не добавив больше ни слова.

Вновь прибывшие подошли к палате, где уже и ждал врач.

— Больного нельзя тревожить, — категорическим тоном сказалврач, — я просто не разрешу его беспокоить.

— Как его здоровье, доктор? — спросил мужчина в папахе.

— Очень тяжелое, — честно сказал врач.

— Но он будет жить?

— Возможно. Если его не будут так часто беспокоить.

— С ним можно увидеться?

— На одну минуту. И только не всем вместе. Одному или двоим.Больного нельзя беспокоить.

Представитель обернулся. Увидел Стольникова. Он знал, чтотот был доверенным лицом Махмудбекова. И, поманив его за собой, вошел в палату.Увидев их, офицер вскочил, недоверчиво глядя на вновь прибывших. Стольниковподошел поближе и сжал руку раненого. Тот открыл глаза. Несколько мгновений онеще пытался осмыслить, что именно происходит. А потом произнес:

— Спа… си… те… ее.

— Про кого он говорит? — посмотрел на Стольникова чиновник.

— Про свою дочь, — пояснил Стольников, — ее тела не нашли надаче. Он думает, что ее похитили.

— У вас есть какие-нибудь просьбы? — наклонился над раненыммужчина в папахе.

— Ирада, — упрямо повторил Махмудбеков, — спасите ее, —снова выдавил он по слогам.

Мужчина выпрямился, посмотрел на Стольникова и вышел изпалаты. В сопровождении своего помощника он пошел к выходу.

— Напрасно вы так нервничаете, — сказал ему по-чеченскипомощник, — это бандиты, наркомафия. Они позорят наш народ. Когда мы всевоевали, они торговали своим товаром. Из-за него не следует так беспокоиться.

— У него пропала дочь, — сурово сказал постоянныйпредставитель, — ребенок не отвечает за своего отца. Кроме того, она дочьсестры нашего первого вице-премьера. Ты ведь воевал в его отряде. Значит, найтидевочку мы должны обязательно. А чем занимается ее отец… Пусть он ответит заэто по местным законам и перед самим аллахом. Я думаю только о девочке.

Стольников тоже вышел из палаты. Рядом оказались двое людейМахмудбекова.

— Останетесь здесь, — приказал он, — у вас будут постоянныепропуска.

Будете его охранять вместе с милицией.

— У нас нет оружия, — тихо сказал ему один из боевиков.

— Сидите здесь до утра, — упрямо сказал Стольников, — у васесть руки и голова. Этого вполне достаточно. Утром приедут ребята из частногоагентства.

У них есть право на ношение оружия.

К нему подскочил майор, отвечавший за пост у палатыраненого.

— Я не позволю вашим людям находиться здесь, — нервнозакричал он.

— А если он попросит чего-нибудь по-чеченски? —издевательски спросил Стольников. — Или ваши люди знают чеченский язык?

Майор замолчал. Он вытер пот со лба тыльной стороной ладонии обреченно махнул рукой. Лишь бы не было хуже, подумал он. А лишняя охрана непомешает.

Эти чеченцы умеют драться, когда нужно, и своего вожака онибудут охранять получше его сотрудников, резонно рассудил он.

Стольников выходил из больницы, когда увидел стоявшую надругой стороне улицы машину. За рулем сидел Цапов. Стольников оглянулся и,перейдя дорогу, подошел к машине. Сел в автомобиль рядом с подполковником идостал сигареты.

— Здравствуй, Константин, — сказал он.