загогулины на тетради в косую линейку. Куда?! Ох! Не быть ему художником! Кто так рисует?! Мысленно закатываю глаза и сжимаю воображаемую ручку.

С уставшими от напряжения мозгами и натертой первой в жизни мозолью на указательном пальчике, иду знакомой дорогой домой. Как всегда в нашей голове полный расслабон, безмятежность и пофигизм. Похоже, именно эти слагаемые давали ощущение детского счастья и полной уверенности в завтрашнем дне. Мне тоже, что ли расслабиться? Как там? Поднять правую руку и резко опустить: «А х..й с ним!» Надо же! Помогает!

К концу второй недели, мои закорючки перестали падать в разные стороны, а неожиданное Р-р, вылетевшее из нашего общего рта, повергло Сашка в шок и с этого момента он, как попугайчик, смешно рычал, стараясь уловить момент, когда это Р-р прорывалось наружу через множество косных попыток. Счастье охватывало нас обоих, не знаю смог ли я повлиять на эти успехи, и вскоре мама была обрадована нашим достижением.

- Ах ты, мой тигренок! Как ты рычишь хорошо! – Целует наши уворачивающиеся щечки. – Теперь все девочки твои! Как зовут твою соседку? Мар-рина?! Скажи еще раз!

Учеба протекала без особых проблем. Класс еще не понял всей прелести школьной жизни. Мальчики и девочки были сами по себе, ни тебе дружбы, совместных походов и драк. Маленькие человечки только-только начинали осваивать большую науку выживания в большом коллективе и еще не проснулись для этого сложного действа. Неожиданно отпраздновали первый день рождение одной девочки, которое было проведено просто и со вкусом. Зашла мама именинницы и, пройдя между рядами, положила перед каждым по две конфетки и полупачку печенья из четырех печеннюшек. Юлия Макаровна от имени всех поздравила именинницу и на этом все закончилось. Конфеты мне не понравились, а Сашок съел с удовольствием, но без всякого энтузиазма. Не покупались у нас дома конфеты. Ни к чему это. С ранней весны абрикосы, вишня, тутовник, дальше яблоки, виноград, неисчислимые горы дынь и арбузов и так до самой глубокой осени. Какие еще нужны конфеты?! Да и лежалые они в магазинах.

Неожиданно наступил праздник седьмое ноября. Все школьники, начиная с четвертого класса, а также их родители и учителя отправились на демонстрацию, а мы с братишкой остались дома. С завистью смотрели мы на проходящих в сторону центра нарядно одетых людей с шарами, флагами и красными бантами на груди. До нашего дома доносилась бравурная музыка из громкоговорителей развешенных на парадной площади. Елы-палы! Я и не ожидал таких масштабов празднования! И это в захудалой республике, где и по русски то не все говорят. Но вот же! Радуются! Танцуют! Весь город! Кроме конечно мальцов, вроде нас. Сильна все же страна! Эх! Им бы еще раз Сталина! Глядишь и построили бы все-таки свой социализм. На мой взгляд, не так много и осталось. Квартплата копейки, бесплатного, начиная с образования и электричества - устанешь перечислять. А бензин?! Я лично видел цистерну, из которой заправлялись все совхозные без всяких талонов. Нет ни одного безработного! Клянусь! Молочный завод, мясокомбинат, МРЗ, автокомбинаты, Строительный Трест, центральное отопление и еще кучу предприятий, которые еще не увидели глаза Сашки, не обращающие на них никакого внимания, но я все фиксировал и удивлялся. И все это в какой-то занюханой тьмутаракани с населением, еще недавно пахавшим на верблюдах и до сих пор ездящие на ослах и двухколесных арбах.

Праздник Великого Октября прошел неплохо. Кроме хорошего настроения и маршевой музыки был вкусный ужин. Семья полным составом налепила пельменей, смеясь над корявыми изделиями младших членов.

- Надо крепче зажимать краешки, - мама показывала нам процесс, а папа как профессионал лепил одну круглую пельмешку за другой, складывая почти одинаковые «ушки» на поднос посыпанный мукой.

-А это, самому счастливому! – достала из банки с вареньем полупрозрачную абрикосину и завернула в тесто. Я с сожалением посмотрел на свои ручки пытавшиеся запихнуть пальчиком внутрь теста непокорный фарш и продолжил свои мазохистские упражнения по мысленной помощи в этом процессе. У братишки получалась к удивлению лучше, чем у меня. Похоже у него моторика рук лучше развита. Давай! Держи уверенней! Делаю мысленный посыл рукам, напрягая свое невещественное эго.

В процессе еды напрягаться не пришлось. Наоборот. Гамма вкусовых ощущений затопила наш «процессор», и я просто наслаждался вкуснейшими в моей жизни пельмешками, запоминая и откладывая этот вкус, как эталон для будущей жизни. Ну не может все дело быть во вкусовых рецепторах! Ладно! Пусть тридцать процентов накинем. Но то, что я ел в прошлой жизни не тянет и на двадцать от сегодняшних ощущений. Я вспомнил вкус мороженого, и меня потянуло на философию, рассуждая о замене «суррогата» в жизни всего, что я видел сейчас. Еда, игры, разговоры, живое общение, отношения. А как мама поет, когда готовит на кухне! Окно открыто и люди во дворе слушают и просят спеть еще. Эх! Куда все это делось?! Возле входа в подъезд взрослые вскоре после заселения соорудили стол со скамейками по бокам и почти каждый вечер заседали, забивая козла или иногда в шахматы. Еще был вырыт небольшой арык вдоль всего фасада и посажены черенки местных ив в виде метровых дубинок. Летом они успели обзавестись шапкой веток и обещали в будущем спасительную тень, очень важную для местного климата. Наш сосед - водитель самосвала, первым делом после заселения привез огромную кучу песка, которая стала для домовой детворы самой лучшей игровой площадкой. Сначала это была «Сапун гора» которую надо было захватить, сталкивая с ее вершины захватчиков, потом, по мере уменьшения своей высоты, ее использовали во множестве игр, где приходилось падать и кувыркаться. В финале песок превращался в поляну для посиделок вокруг костра и запекания картошки, которая поедалась вместе с подгоревшей кожурой с немалым аппетитом. Весной песчаная гора обновлялась и все начиналось сначала.

А пока у нас пришла зима. Целых минус пять градусов! Небольшие лужицы замерзли и теперь наш путь в школу проходил в веселом скольжении по ним, делая путь извилистым и быстрым, так как от одного миникаточка до другого мы предпочитали передвигаться бегом. Зато на обратной дороге удалось найти по пути за хлебом огромную чеку залитой водой клумбы