Сквозь широкое и низкое, словно положенное набок, окно прямо в глаза били ослепительные лучи солнца. Комната с дощатыми, отполированными стенами казалась наполненной золотистым теплым светом. Низкий потолок тоже был обшит досками. «Вагонка, – вспомнила Настя. – Это называется вагонка…»

Она спустила ноги на теплый деревянный пол, увидела, что ее одежда: джинсы и свитер – лежат рядом на тумбочке, тут же стояли и кроссовки. Как ни пыталась Настя, но вспомнить, как раздевалась и ложилась, не смогла. Однако, прислушиваясь к собственным ощущениям, поняла, что спала она все-таки одна. Уже неплохо.

Она подошла к окну, выглянула сквозь чистое, без единой микроскопической царапинки, стекло и замерла от восторга.

Сразу за окном начинался обрыв; скала, на которой стоял дом, уходила круто вниз, в жирно-синее, словно подкрашенное гуашью, море, белыми барашками отделенное от черно-серого камня. Скалы же, огромные, совершенно на первый взгляд неприступные, ограничивали обзор справа и слева. Дом стоял в небольшой впадине среди остроконечных каменных зубьев и смотрел с высоты на крохотную бухточку, которую, наверное, и с моря-то было не видно. Это была даже не бухточка, а углубление в сплошной стене береговых скал.

Только сейчас Настя вспомнила все, что было вчера. Вспомнила даже лицо мужика, который встречал их с машиной в Симферополе. Боря, кажется, его звали… А где же этот… рыцарь… Андрей. Прямо как в мексиканских сериалах, хотя Настя их сроду не смотрела. Но – такое похищение, среди ночи, на самолете в Крым, без единого слова. Нет, что-то он спросил в аэропорту. Точно! «Есть хочешь?»

Настя попятилась к кровати и захохотала. «Есть хочешь?» Ну, клоун!..

Смеясь, Настя пыталась отогнать мысли о том, зачем же на самом деле он ее увез. Как все вчера началось? Андрей приехал, познакомился, вернее, познакомил ее с собой, крутого дал, со свитой прикатил… Сказал, что все про нее знает… Потом в ресторан повез, предложил устроить там что-то вроде офиса… Ресторан прежде принадлежал Клементьеву, потом – Кривому, который погиб не без помощи Настиных друзей… А потом… потом Андрей уехал домой, и она – домой…

Клоун-то клоун, но когда Настя вспомнила его взгляд, веселье куда-то исчезло. Завораживающий, какой-то потусторонний… Глаз не оторвать.

Она резко обернулась на скрип, раздавшийся сзади. Возле приоткрытой двери стоял Андрей. Настя даже не слышала, как он вошел в комнату, если бы не дверь, выдавшая его, когда он уже закрывал ее за собой…

– Черт… – смущенно улыбнувшись, сказал он. – Смазать надо. Давно меня тут не было. Проснулась?

– Вы так проницательны, – ответила Настя, не зная, как себя вести с этим человеком, о котором в Питере ходили только жуткие слухи. – Кажется, проснулась…

– Шуточки… – Андрей прошелся по комнате, заложив руки за спину. – Нравится? – спросил он, резко остановившись рядом с ней.

– Ничего. Это все – ваше?

– Наше, – он попытался улыбнуться, но улыбка не получилась, лицо смешно сморщилось, утратив свою каменную рельефность, и Настя отвела глаза, чтобы не фыркнуть. Мало ли, как он воспримет, если она будет над ним прикалываться… – Пошли завтракать. Я голодный как зверь.

– Пошли, – согласилась она.

Кухня оказалась прямо за стеной. Она была просторной, стены так же, как и в Настиной спальне, обшиты светлыми досками. На небольшом скромном столике стояли йогурты, белый электрический чайник, в точности такой же, как у Насти дома, банка растворимого кофе, фрукты на тарелке, сыр…

– Чем богаты… – развел руками Андрей. – У меня, извини, сил не было, честно говоря, набирать еды… Я же тебя только привез и поехал в поселок… Что смог – купил. Сейчас перекусим, а потом уже нормально пообедаем… Я тебя отвезу… Здесь же нет никого, – продолжил Андрей, бросив в свою чашку две ложки кофе и плеснув кипятку. – Вернее, сторож-то есть, но он у меня не мальчик на побегушках… Я же не босс какой-нибудь крутой, у которого под каждым под кустом и стол и дом… Здесь все самому приходится делать… В магазин ездить… Это, понимаешь, для конспирации, зато никто почти не знает про мою маленькую крепость… Никто не найдет…

Он говорил, словно оправдываясь. «И совсем он не страшный, – подумала Настя. – А там, в городе, когда приехал, прямо зверем показался… Нормальный мужик…»

– Ты чего так на меня смотришь? – спросил он, перехватив Настин взгляд.

– Так. Скажите… – Она продолжала обращаться к нему на «вы», хотя он явно стремился сократить дистанцию. «Странно, – подумала она. – Чего же он хочет? Если бы трахнуть хотел, так сто раз бы уже… И прямо в Питере, зачем сюда тащить?.. Что бы я ему сделала?» – Скажите, а зачем мы сюда приехали? И так спешно?

Он отвернулся. Настя теперь видела его профиль. Морщинки под глазом, темное, почти как синяк набухшее веко… Сколько он, интересно, не спит уже? Говорит, ее положил и в поселок поехал?.. Нервничает… Влюбился, что ли?

– У нас дело какое-нибудь намечается? – снова спросила она, понимая, что берет инициативу в свои руки. Она совершенно не боялась его. Такой этот Крепкий оказался… мягкий. Стесняется чего-то…

– Дело? – спросил Андрей. – Да, дело… Как тебе сказать?.. Я сам толком не знаю. Странно как-то…

Настя улыбнулась. Ну, совсем потерялся мужик.

– Что-нибудь в Крыму мне хотите показать?

– В каком смысле?

– Ну, в Питере – ресторан, а здесь что?

– Настя, перестань. – Андрей покрутил головой и потер ладонью глаза. – Черт, глаза слипаются…

– А вы поспите.

– Потом. Не в этом дело… Понимаешь, устал я…

– И меня выдернули, чтобы оттянуться, так?

– Слушай, Настя, я же с тобой серьезно говорю. Что ты заводишься?

– Я завожусь? Я не завожусь. Я уже привыкла, что меня как куклу таскают туда-сюда… А я не ребенок. У меня своя жизнь есть, между прочим. И я не подписывалась у вас пешкой быть, в ваших играх… Оставьте вы меня все в покое, наконец…

– Не понял?

– А что тут не понять? Я последние два года шага самостоятельного не сделала. Сначала Клементьев пас, все контролировал, этот магазин мой. Это же как иллюзия была, все он проводил, все операции… Я как пупка там сидела…

– Как кто? – улыбнулся Андрей.

– Как пупка… Это родители у меня так говорили, когда я еще маленькая была… Потом Клементьева убили, Кривой этот наехал… А я, может, и не хотела вообще в криминал лезть ни в какой… Нафига мне это все надо… Жила себе спокойно… А сейчас мне уже восемнадцать лет, а я ничего не понимаю, что делать, как жить дальше. Достали вы меня все, и не боюсь я вас. Уже сил нет бояться… Долбаная страна, какое дело не начни, сразу как коршуны налетают со всех сторон – дай, дай, дай… Ничего нормально сделать нельзя…

– Настя, а на кого ты злишься? Кто виноват?

– Кто-кто… Никто не виноват… Сама виновата, что полезла в это говно…