Обхватил опору руками, отдышался. Сорвал с глаз изоленту, здорово проредив брови — ну и ладно, слишком разрослись. Да, здорово меня отнесло на глубину, аж на самый край. Я стал передвигаться в сторону ангара, переплывая от опоры к опоре, и лишь когда вода начала доходить до подбородка, остановился. Поднырнул и сорвал путы с коленей, а потом освободил лодыжки. Ботинки слетели, пока я барахтался в грязи. Что ж, в любом случае убираться мне отсюда вплавь, так что обувь все одно пришлось бы бросить.

Борьба за жизнь здорово меня вымотала, но времени терять было нельзя: эта троица вот-вот сюда нагрянет. Я, пожалуй, мог бы дать им отпор, а то и уложить всех троих на лопатки, да только не видел я их, не знаю, с кем придется иметь дело. А если к тому же у них пистолеты, разговор будет коротким.

Я втягивал в себя воздух: надо продышаться. На реке был крохотный островок, поросший мангровыми деревьями и платанами. Отсюда до него плыть ярдов пятьдесят, причем расстояние это придется преодолеть под водой, а там попробую затеряться в зарослях. Лагуна вся была заполнена крошечными островками, и можно было перебраться на другой берег, переплывая от острова к острову. По прикидкам, через пару часов буду в Ок-Хилле, а уж там помогут.

Решив сразу пуститься в путь, я потихоньку продвигался к крайним опорам, как вдруг дверь отворилась. Раздались шаги, и в ангаре мелькнул силуэт. Один из моих «знакомцев». Заметив пропажу, он громко выругался. Ну, теперь точно побежит звать остальных…

Я стал плескаться в воде, изображая тонущего, и закричал:

— Сюда! Помогите! Я упал.

Он перегнулся через край, чтобы заглянуть под цементные мостки, и тут я рванул к нему, схватил за шею и увлек в воду. В какой-то миг передо мной мелькнуло лицо — лицо, которого мне вовек не забыть, ведь это был первый человек, которого я лишил жизни.

Зеленый юнец, совсем молодой, едва ли дотянул до тридцати, тоненькие усики, короткая стрижечка. Я обхватил его и потащил на дно. Подмяв бедолагу под себя, я стиснул коленями его ноги, и как он ни вертелся, высвободиться ему не удалось. Захватив противника сзади за шею, я сдавил и резко дернул на себя, упершись коленом в плечи. Я удерживал его под водой, а сам мог свободно дышать. Резко крутанул, под рукой хрустнуло — видно, свернул парню шею. Он перестал дергаться и как-то сразу обмяк. На всякий случай я еще немного подержал тело под водой.

Разжал руки, труп всплыл спиной вверх. Переворачивать его мне не хотелось — боялся снова увидеть это лицо. Затолкав покойника под цементные мостки, я нащупал у него в кармане пистолет. Вытащил оружие, повертел в руках, да так ничего и не понял — не разбираюсь в оружии. Никогда у себя этой дряни не держал, марку ни за что не угадаю, хоть ты мне в оба уха подсказывай. Короче говоря, самый обыкновенный пистолет: черная блестящая железяка. Лапищи у меня здоровенные, но даже для моего кулака великовата. Оружие я выбросил в воду, а труп затолкал за деревянный столб.

Я старательно гнал от себя мысли о недавнем поступке: убил человека голыми руками в неравном бою. У паренька против меня не было ни шанса — я куда крепче и мускулистее. Только вот чему меня научила жизнь, так это необходимости решать проблемы по мере их возникновения. Изображаешь смелую физиономию — и в бой. И только так. Один раз спасуешь — пиши пропало. На тебя сразу найдется достойный противник, который уложит на лопатки, забьет очко, да потом еще и вволю поржет над тобой.

Так что в драке — пан или пропал, иначе не получается. Делай что должен, и будь что будет.

Я набрал полную грудь воздуха, оттолкнулся от опоры и погреб на тот берег.

На одном дыхании я проплыл до мангровой рощи. Там немного передохнул, оглянулся посмотреть, что происходит в ангаре, и не узрел ничего подозрительного. В усадьбе тоже чужого присутствия не наблюдалось. Видно, те двое пока орудовали в доме.

Я обошел островок с тыла, пробираясь по грудь через водяные заросли. Суетливые крабы рассыпались по берегу, прячась в норки. Я нарочно поднимал ногами муть, чтобы распугать притаившихся в воде скатов — мне только шипа в пятку недоставало. Не приведи Господь ужалит такая тварь — нога распухнет, не ступишь.

Корни здесь сплелись крепко, но я увидел небольшой лаз и двинулся вперед, стараясь держаться западного направления и продумывая маршрут. В дальнем конце лагуны торчала высокая радиоантенна рыбацкого лагеря, обиталища парня по имени Де Квиснес. На горизонте, над сплошной грядой леса, зависло заходящее солнце. Зверствовали комары. Я поднырнул, чтобы согнать облепивших меня кровососов, и снова поднял голову над поверхностью. Насекомые роились тучами, вожделея теплой крови. К счастью, до Ок-Хилла я добрался засветло, и эти твари еще окончательно не рассвирепели.

Следующие два часа я то греб, то шел в брод, то снова пускался вплавь. И так пересек лагуну. Времени на раздумья было предостаточно, и мысли крутились вокруг одного человека, Виктора Ортиса. Вспоминался тот день, когда мы встретились. Дело было в одной гавани на Менорке. Я подогнал «Лоботряса», чтобы ему поскребли корпус от наросших раковин и выкрасили по свежаку. Мы разговаривали о чем-то со здешним хозяином, Робби Грейгом, когда к нам подкатил новехонький «мерс». Ортис вылез из авто, представился. Человек этот обладал врожденной элегантностью, этакой изюминкой, свойственной латиносам: лоснящиеся черные волосы были гладко зачесаны назад, над губой чернела ниточка усов. Нет, все же белым так выглядеть не дано. Кое-кто, конечно, пробует использовать этот имидж, но таких сразу начинают принимать за коммивояжеров или педерастов.

С Ортисом были еще двое — большие, крепко сбитые «быки», которые держались в сторонке и помалкивали. Щеголь сказал, что хочет нанять судно — мол, они с приятелями вздумали скататься на Багамы и понырять со скафандрами. Я ответил, что это дело легко устроить, хотя обойдется дороже, чем если бы он стартовал чуть южнее, ведь придется сделать восьмичасовой крюк. Удобнее было бы, скажем, отплыть из Форт-Лодердейла или Майами — оттуда до Бимини четыре часа ходу. Да и места там поинтереснее, рай для ныряльщика. На что Ортис ответил, что его не волнуют ни деньги, ни время; начальная точка путешествия — Менорка-Бич, конечная — Большие Багамы. Я назвал цену, он согласился, и мы назначили дату отплытия. Это было джентльменское соглашение, без всяких контрактов и бумагомарательства. Заказчик расплатился наличными, чем внушил особое доверие. Я тут же отсчитал несколько купюр Робби Грейгу за краску и работу. Словом, все складывалось как нельзя лучше.

В назначенный час Ортис с четырьмя спутниками появились на условленном месте. У них было много багажа: чемоданы, два алюминиевых кейса — я сразу предположил, что там мини-фотолаборатория или фотоувеличитель. Ничего странного — дайверы часто увлекаются подводной фотографией и нередко мнят себя истинными профи. Места на «Лоботрясе» было достаточно. Забив трюм, мы с Дрыщом снялись с якоря.

Плавание не задалось с самого начала: тащились мы кое-как, шла высокая волна, лил дождь, и Ортис с дружками беспрестанно блевали. Когда мы прибыли к западной оконечности острова, разразился настоящий шторм. Я вызвал по радио береговую таможенную службу, чтобы сообщить о прибытии, но мне ответили, что у них все расходятся по домам, и вежливо попросили не вспоминать о формальностях до утра. Мы стали на якорь, и Ортис с приятелями заметно воспрянули духом. К вечеру погода немного наладилась, мы спустили на воду «скиф», и я позволил пассажирам скататься на берег и пропустить в баре по рюмочке. Они забрали с собой пару чемоданов и один алюминиевый кейс. Я и в ус не дул — было впечатление, что все в порядке вещей.