«Падший ангел… я хотела бы пасть с тобой… нет, стоп! Ты же знаешь, к чему это приводит».

– Мисс Вингейт. – Герцог еще ниже склонился над нею, их носы практически соприкоснулись. Она не только услышала его слова, она всем телом почувствовала, как он их произносит. – Вы, случайно, не желаете поцеловать меня так же сильно, как я этого хочу?

– Я… Да.

«Ой… Что случилось с этим напыщенным, чопорным джентльменом? Да и со мной самой, если уж на то пошло?» – спрашивала себя Верити, а потом отринула всякие мысли и просто поцеловала его в ответ. Его живот был теплым и твердым, она прижалась к нему еще крепче, он проник языком в ее рот, и у нее из груди вырвался стон удовольствия.

Когда Верити пришла в себя, они уже сидели на бревне – она положила голову ему на плечо, он обнимал ее.

– Ваша светлость…

– Думаю, после этого вы вполне можете называть меня Уилл. – Голос его охрип, словно он испытывал те же эмоции, что и она, а не просто запыхался от поцелуя.

– Уилл?

– Да, Верити?

Герцог – этот герцог – попросил называть его по имени. Этот герцог – Уилл – только что поцеловал ее, и она поцеловала его в ответ. Это сон? Она совсем утратила связь с реальностью?

– Уилл, – прошептала она. Ей понравилось, как это слово слетает с ее губ. Ей нравилось сидеть рядом с ним, прижавшись к этому огромному мускулистому телу.

Верити подняла руку и коснулась его щеки.

Похоже, ее прикосновение шокировало его и вернуло в реальность. Мечтательная улыбка исчезла в мгновение ока.

– О чем я только думал! – сказал он, отрывая от нее руки и вставая. – Это отвратительно! Я должен извиниться перед вами за… за то, что произошло.

«Отвратительно?»

– Извиниться? Почему? – Она, по крайней мере, сумела выдавить из себя эти два слова, если не вернуть здравомыслие.

– Потому что это, само собой разумеется, было ошибкой. Самым серьезным просчетом.

– Это было просчетом? – взвилась Верити. – То, что мы поцеловались…

– То, что я поцеловал вас.

– О, не важно, кто кем был поцелован… Кто кого поцеловал. Ладно, оставим это! Вы утверждаете, что поцелуй был серьезным просчетом? Отчего же? – Все ее теплые, нежные чувства обернулись другим жаром. Гневом. Но чего же она, собственно, ожидала? Такие вещи ничем хорошим не кончаются.

– Джентльмен не имеет права целовать таких юных леди, как вы.

Он подобрал свои перчатки и шляпу и теперь надевал их, дабы выглядеть как полагается.

– Каких «таких»?

«Таких, которые бродят в воскресный день по лесам без своей дуэньи, видимо. Таких, которые забываются настолько, что позволяют поцеловать себя мужчине, который им не нравится. В прошлый раз у меня хотя бы было оправдание: я была влюблена в мужчину, пусть и жестоко ошибалась на его счет».

– Юную леди, как вы. Вы споткнулись и чуть не упали в пруд. Я воспользовался ситуацией. Поэтому я приношу свои извинения, это было нечестно.

– Это был приятный поцелуй, вот и все. Все! – Верити весьма неэлегантно вскочила на ноги. – Никто никакой ситуацией не воспользовался. Я вам не какая-то зеленая дурочка, которая понятия не имеет, кто такой мужчина, что такое поцелуй – или как сказать «нет». Я хотела поцеловать вас, вы хотели поцеловать меня. Мы поцеловались. Это был взаимный поцелуй. И не надо теперь придираться.

– «Взаимный»? «Придираться»? У вас имеются хоть какие-то понятия о добропорядочности, мисс Вингейт?

– Секунду назад я была Верити, и мне кажется, мы перешли границу добропорядочности.

– Мы просто на мгновение потеряли рассудок.

– Я так точно да. – Ее проклятая шляпка съехала набок, и она вернула ее обратно. – Я полагала, что могу пройтись по владениям отца без того, чтобы подвергаться оскорблениям.

– Я уже извинился за тот поцелуй. – Краска бросилась ему в лицо. – Я поступил неправильно, но не хотел оскорбить вас.

– А я сказала, что за это не нужно извиняться. Я имею в виду ваше нежелание признать во мне взрослого человека, который способен принимать самостоятельные решения. И это оскорбительно. Доброго вам дня, ваша светлость.

Как здорово уйти и ни разу не обернуться назад. Верити даже удалось не споткнуться о ветки и не запутаться в подоле платья. Невыносимый мужчина! Он спросил, она согласилась и ответила на поцелуй. Так почему же потом он повел себя так, будто она маленькая дурочка с куриными мозгами?

«Хотя, если быть честной, – подумала Верити, подходя к краю рощицы, – я действительно утратила разум, раз захотела поцеловать герцога».

«Уилла. Я захотела поцеловать Уилла. Но почему? Только ли потому, что он поразительно красив?»

Какое унижение, если это так. Она обманывала себя, стараясь разглядеть в нем что-нибудь, кроме распрекрасного лица? Одинокий, растерянный ребенок и человек с глубоко сокрытым чувством юмора – это просто миф, игра ее воображения?

Она замедлила шаг, пересекая луг, перебралась по ступенькам через низкую изгородь и вдруг поняла, что энергия покинула ее, и она не может больше сделать и шагу. Верити уселась прямо на траву, не заботясь о пятнах, которые могут остаться на платье, и уставилась на далекую линию курганов, размышляя о том, что произошло.

«Мне не нравится герцог, но, думаю, мне мог бы понравиться Уилл».

Но почему? И почему ей все еще хочется целоваться с ним, невзирая на его унизительную реакцию? Поцелуй был очень милым, однако не настолько эффектным, чтобы она потеряла разум. И дело уж точно не в его положении. Она не такая пустышка, чтобы повестись на высокий ранг. К тому же одного вида герцога недостаточно, чтобы у нее все затрепетало внутри, а в животе разлился жар, – эти чувства возбуждал в ней мужчина, скрывающийся за маской равнодушия.

На лужок опустился фазан и, заметив ее, встал в позу, подняв хвост и расправив крылья.

«Вот еще один красавчик. В этом все дело? Я запала на широкие плечи, густые светлые волосы и высокие скулы. И эти губы, конечно же…»

О, эти губы – и что он может сделать ими с женщиной, если сбросит с себя оковы запретов…

Господи, да она не лучше, чем все эти безмозглые мужчины, – возбуждается при виде пригожей внешности, не задумываясь о внутреннем мире человека. А внутри Уилла обитал надменный, не в меру гордящийся своим титулом и силой мужчина, абсолютно неподходящий муж для женщины, которая дорожит независимостью и свободой.

«В мужья? – Верити резко села, спугнув фазана. Тот с недовольным криком взмахнул крыльями и улетел. – Я совсем, что ли, из ума выжила? Всего один поцелуй – и я уже рассуждаю о замужестве?»

Связать себя узами брака с человеком, для которого главная задача в жизни – быть идеальным герцогом, смерти подобно. К тому же он захочет обзавестись целым выводком таких же идеальных отпрысков.