не торопилась возвращаться: её стала сотрясать крупная дрожь. Следовало успокоиться, и Элина сделала пару глубоких вдохов. Рэйшен молча скинул куртку и накинул женщине на плечи. Куртка пахла кожей и самим Рэйшеном: лёгкий запах травы и древесины. Элина невольно улыбнулась.

— Ну что, идём обратно? — приятельски спросил дроу. — А то Яшка там растрезвонит, как мы с тобой ушли, хм, уединяться.

— Ага, боишься сплетен! — подколола его Элина.

— Я-то нет, — хмыкнул Рэйшен. — Я скоро уеду, а вот ты останешься…

Элина похолодела. Это же деревня! Если пойдут сплетни, то ей вовек не отмыться! А она здесь не для того, чтобы тратить время на оправдания!

— Идём, не бойся, — утешил её Рэйшен. — Все настолько заняты пивом и открытием таверны, что вряд ли обратят внимание на что-то другое. Пока что. Небось завтра-послезавтра к тебе соседняя деревня прибежит…

Элину перестало трясти, и вскоре они стояли под окнами таверны. Внутри уже было шумно и весело, слышались разговоры, пахло едой.

— А этот дроу в драку не полезет? — раздался чей-то подвыпивший голос.

— Да нет, что ты! — отвечал Яшка. — Он первый ни к кому не лезет, а так-то он вообще весёлый!

— Весёлый дроу, — хихикнула Мятка.

Эта егоза уже крутится возле инкуба! Ну шустра!

— Надо бы так таверну назвать, — солидно проговорил Усень. — Я сам даре Элине предложу.

— Ого, — хмыкнул Рэйшен, который тоже прекрасно слышал этот разговор. — Тут не только очередь из женщин, тут даже таверну в честь меня называют!

— Вот уж нет! — фыркнула Элина. — Гляди, очередь из женщин рассосалась, Мятка вон к Яшке переметнулась. А что касается названия… Таверна-то моя, и я ещё ничего не решила!

— Но ведь решишь? — с надеждой вопросил весёлый дроу.

— Посмотрим, — Элина вернула Рэйшену куртку и твердо шагнула внутрь.

— О, щас проверим, похоже ли получилось, — сказал тот же подвыпивший мужичок, который опасался, не полезет ли Рэйшен в драку.

Оказалось, что какое-то лохматое юное дарование решило запечатлеть явление дроу в деревне. Дарованию подсунули лист жести, а краски дарование раздобыло само и принялось яростно творить. К возвращению Элины и Рэйшена изображение было готово и предъявлено на всеобщее обозрение. Селяне загомонили, передавая произведение искусства из рук в руки. Элина тоже глянула и не удержалась от смешка: с листа жести ухмылялся дроу, и сходство с Рэйшеном определённо имелось.

— А давайте я напишу сверху «Весёлый дроу», — предложил Яшка. — Вот и получится вывеска с названием. А с утра над входом прибьём.

Под шумные радостные возгласы Элине пришлось согласиться. Рэйшен взглянул на свой портрет и усмехнулся, тем самым подтвердив сходство изображения с оригиналом и талант юного художника.

Глава 19

Дроу уселся за свободный столик и шепнул Элине:

— Где мой ужин?

С кухни принесли тарелки с дымящимися кусками мяса в соусе. Майрага где-то успела раздобыть хлеб, и теперь Рэйшен с удовольствием макал ломти в подливку. Элина устроилась напротив него и подпёрла щеку рукой:

— Рэйшен, а куда ты от нас отправишься?

Дроу прожевал очередной кусок и внимательно глянул на хозяйку:

— Ты хочешь предложить мне остаться?

— Я просто спрашиваю, — пожала плечами женщина. — Может, ты домой поедешь, с родными повидаться?

Рэйшен резко помрачнел, словно среди ясного дня сгустились чёрные тучи.

— Я не вернусь, — хмуро ответил он, откладывая хлеб.

— Я не вернусь, — тихонько пропела Элина, — я говорил когда-то, и туман глотал мои слова и превращал их в воду…

Лицо дроу окаменело, и Элина поперхнулась на полуслове. Внутри у неё словно сверкнула молния, и слова песни приобрели совсем иной смысл. Женщина ясно представила, как юный Рэйшен покидает родной дом и уходит в туманную даль, глотая злые слёзы.

«Я всё отдам за продолжение пути,

Оставлю позади свою беспечную свободу.

Не потерять бы в серебре

Её одну, заветную…»[1}

Если эта догадка верна, становится понятно, отчего Рэйшен не подпевал Элине и Гри у костра, задумчиво глядя куда-то вдаль…

— Рэйшен, — Элина осторожно взяла дроу за руку, вновь ощутив мозоли от меча на его ладони, — ты рассорился с семьёй и ушёл из клана?

— Что-то вроде того, — Рэйшен уже взял себя в руки. — Не хочу об этом говорить.

Элина молча кивнула, не отпуская его руки. Постепенно лицо Рэйшена смягчилось, дроу снова принялся за еду. Проглотив очередной кусок, он плутовски глянул на Элину, и та поспешно отдёрнула пальцы.

— Ну, а ты? Семья приедет в твою новую таверну? Посмотреть, а может, помочь?

Настала очередь Элины загрустить.

— Нет, Рэйшен, никто не приедет. У меня здесь никого нет. Но, — тут Элина лукаво стрельнула глазами на дроу, — я не хочу об этом говорить.

Рэйшен громко фыркнул, оценив шутку. Элина встала из-за стола: она всё же хозяйка, нужно за всем проследить. Девушки уже собирали пустую посуду, Яшка исправно стоял за стойкой, а Майрага с Йоржиком полоскали кружки и миски в большом тазу.

Элинины гости засобирались уходить и принялись честно расплачиваться за съеденное и выпитое. Трактирщица решила цену не ломить, чтобы любой селянин мог себе позволить пропустить кружечку-другую.

Наконец зал опустел, и Яшка принялся сдвигать стулья и протирать столы. Рута с Мяткой обещали прийти завтра пораньше, чтобы вымыть полы.

Элина, угнездившись за стойкой, пересчитала выручку и задумалась о том, что денежки надо будет прятать в какой-нибудь несгораемый шкаф.

— Как торговля? — Рэйшен бесцеремонно навис над Элиной.

— Для первого дня неплохо. Так бы и дальше!

— Если покормишь меня завтраком бесплатно, обещаю прислать тебе новых посетителей.

— Вымогатель! — Элина увязала монеты в холщовый мешок. — Ты порекомендуешь заведение своим родичам?

Рэйшен передёрнулся.

— Поверь, ты не захочешь таких посетителей. А я вообще-то гномов имел в виду… Они любят и пивка выпить, и песни попеть под пьяную лавочку.

— Ага, и трактир разгромить, — язвительно заметила Элина. — Постой, где-то здесь гномы водятся? То есть, тьфу, живут!

— Водятся, водятся, только не здесь, а в горах. Если от Примежья взять на юго-запад, объезжая Дикий Лес стороной, то попадёшь в Железные горы. Там гномы и живут. А трактир громить они не будут, я их предупрежу.

— Ладно, с меня завтрак, — засмеялась хозяйка. В конце концов, даже если дроу шутит, то от тарелки каши с неё не убудет.

— В комнату, — уточнил Рэйшен.

— Хорошо, поутру пришлю кого-нибудь с завтраком к тебе.

— Мятку? — преувеличенная радость в голосе дроу внушала подозрение.

— Фиг тебе, а не Мятку! — рассердилась Элина. — Я же сказала, что у меня тут не бордель! Сама принесу!

Рэйшен удовлетворённо кивнул, словно именно этого и добивался, и отправился наверх, к себе.

[1] — Песня «Серебро»