Когда фашистские танки достигли наших траншей, которые были отрыты метрах в ста впереди от наших капониров, немецкая атака выдохлась. В строю осталось не больше четверти танков, а тут еще наши пехотинцы стали закидывать их связками гранат и бутылками с зажигательной смесью. Ощущая за своей спиной такую сильную поддержку и увидев, как большая часть вражеских танков встала еще на подходе и горит, они твердо держались.

Бой шел не больше часа и окончился полным разгромом немцев. Назад смогли отойти только пехотинцы и часть бронетранспортеров, и то только потому, что были от нас далеко, а кроме того, наш обзор затрудняла горящая техника противника. После боя, в котором мы израсходовали все свои бронебойные снаряды, я отдал приказ отойти на полкилометра в тыл, на заранее присмотренные места. Дожидаться тут вражеского обстрела я не планировал, да и боекомплект надо было пополнить, со склада за ночь вывезли много разных снарядов, в том числе и наших трехдюймовых.

Не успели мы встать на запасных позициях, как к нам подлетел полковник Ахманов.

– Ну, молодцы, столько немецких танков пожгли! Только почему без приказа отступили?

– Товарищ полковник, сейчас немцы начнут наш передний край обрабатывать, а терять по-глупому свои танки я не хочу. Надо пока на поле боя трофейные команды послать, собрать все немецкие винтовки и пулеметы, и из несгоревших танков их повытаскивать. Раз нашего оружия не хватает, нужно вооружить бойцов трофейным, а потом поджечь все несгоревшие танки. Только сначала глянуть: если где гусеницу перебило или какая другая легкая поломка, то их тоже можно к нам утянуть, а остальное сжечь.

– Зачем жечь, если они и так подбиты?

– Мы тут долго не продержимся. Даже если сами сейчас устоим, то немцы через соседей прорвутся и нам по-любому придется отходить, чтобы не попасть в окружение, а немцы тогда свои танки за несколько дней восстановят и снова против нас бросят.

Мгновение подумав, Ахманов согласился с моими доводами. Красноармейцы стали обыскивать поле боя; временами раздавались одиночные выстрелы – это бойцы добивали раненых немцев. С трупов забирали оружие, боеприпасы; бойцам очень понравились немецкие фляжки, и они их охотно забирали себе вместо своих стеклянных. Впрочем, не избежали внимания и другие мелочи вроде часов, зажигалок или портсигаров.

Все торопились, и не зря: только бойцы успели вернуться в свои окопы, как начался артиллерийский обстрел. Очень основательно получив от нас по зубам, немцы вызвали артиллерийскую поддержку: потери они понесли немаленькие, и прежде чем снова атаковать наши позиции, по всем правилам военной науки утюжили их артиллерией, а чуть позже появилась и девятка пикировщиков, которая тоже отбомбилась по позициям.

Учитывая то, что ЗИС-2 была довольно мощным противотанковым орудием, то их позиции разместили метрах в трехстах позади окопов, там же, где вырыли капониры для нашей полуроты. Хорошо замаскированные, они остались незамеченными пикировщиками, а вот две батареи «сорокапяток», которые были размещены прямо за траншеями, понесли большие потери. Из восьми орудий уцелели только три, и теперь вся надежда пехоты была только на ЗИС-2 и мои танки.

Передышка вышла в пару часов, а потом накатила новая волна. Мы, как только передовой дозор доложил о появлении противника, снова выдвинулись вперед, на запасные позиции. Со стороны мои танки выглядели большими кустами, так обильно их украсили ветками. Мы успели. Только танки заняли свои места, как противник вошел в зону действия наших орудий, вот только нам сильно мешали уже подбитые танки и бронетранспортеры, создававшие укрытия для техники немцев. Теперь нам приходилось ловить моменты, когда она появлялась в просветах среди уже уничтоженных боевых машин.

Это обстоятельство позволило немцам с минимальными потерями сблизиться с нами, но с каждым моментом эффективность нашего огня возрастала, и снова противника остановили на линии окопов. Потеряв в общей сложности больше батальона танков и пехоты, немцы взяли тайм-аут и в этот день больше не атаковали: видимо, мы выбили у них основной ударный кулак. Но обстреливали наши позиции трижды и дважды бомбили, пользуясь полным отсутствием у нас зенитного прикрытия. Все зенитки командование стянуло в город, так что нам ничего не досталось.

Пока суть да дело, Ахманов подготовил документы на нашу танковую роту, а милиционеров и бойцов истребительного батальона ввел в ее состав как танковый десант. Кроме них нам еще добавили пехотинцев и дали аж старшего лейтенанта командовать ими.

Нет, не подумайте, что и старлей пошел под мое командование… Ахманов поступил более чем хитро. Дать мне командирское звание он не мог, также сержант не мог командовать танковой ротой и тем более пехотным прикрытием. Поэтому он просто придал наши танки пехотной роте, но на словах велел старшему лейтенанту Горобцу во всем следовать моим советам. С одной стороны, это просто прекрасно, а с другой – как только Горобец меня увидел, так сразу же и пропал.

Я заметил, как он завороженно замер, как только увидел меня. И вот спрашивается: на фига козе баян, зачем мне такой геморрой? Хотя я, конечно, мог понять старлея, сам на его месте влюбился бы в таку гарну дивчину. И вот что мне теперь делать? Будь я изначально женского полу, то, наверное, только обрадовался бы такому повороту, а поскольку я так и остался мужиком, только в женском теле, то ни о каких отношениях с мужским полом не могло быть и речи.

И вот теперь надо тактично отвадить парня, чтобы нисколько его не обидеть. И тут дело не столько в его чувствах или мужской солидарности, а в том, что нам воевать вместе, а получить обиженного самца, который горит жаждой пламенной мести, я не хотел. Тут ведь все на эмоциях будет, и порой люди творят такое, о чем впоследствии сильно жалеют, если только у них есть это «впоследствии».

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант, – поздоровался я. – Товарищ полковник вам уже сказал, чтобы вы прислушивались к моим советам?

– Д-да, – чуть запинаясь, проговорил Горобец, – сказал.

– Прекрасно. Ваша основная задача – не подпускать к нам пехоту противника. Если мы наступаем, то ваши бойцы либо двигаются с нами на нашей броне, либо бегут сразу за нами, чтобы использовать наши танки в качестве прикрытия от вражеского огня.

Я особо его не грузил. Не знаю уровень его подготовки, но многого от него и не требовал.

Вот так и шло время… Несмотря на то, что немцы уже попробовали взять город штурмом, единой линии фронта еще не было, но думаю, что завтра, край послезавтра и будет сплошная линия фронта…

И тут произошла неожиданная встреча со старым знакомым.

– Ба, какая встреча, Нечаева, снова ты! О, я смотрю, ты снова танк себе добыла, да даже не один. Это хорошо. Нам пришлось свои танки бросить, так что давай выметайся, твои танки нам будут в самый раз.

Я обернулся и увидел радостно скалящегося капитана Борисова. Ну, погоди, сейчас я тебе всю малину обосру и хотелки обломаю.

– Товарищ капитан, вы что-то хотели?