Кажется, на спине сохранилось название какого-то инвестиционного фонда, но какого именно — сиденье машины, пожалуй, знает лучше меня.

Раз уж я — не единственное действующее лицо, стоит описать и внешность соперников. Про пасть ягуара на голове Лайквуда вам уже известно. Шлем итало-американца Фирелли, подобно челу римских цезарей, опоясывал лавровый венок, что придавало ему сходство с непропорционального размера блестящей лысиной. А Зебровски, поскольку, как принято у выходцев из Восточной Европы, строил из себя ярого антикоммуниста, украсил пластиковую макушку громадной пятиконечной звездой.

Наконец отзвучала команда: «…заводите ваши моторы», и наша пёстрая вереница, подобно рыбьему косяку вверх по горной реке, покатила за пейс-каром, как за вожаком.

В телекомментариях и пресс-релизах наверняка будет упомянуто, что повороты трассы не имеют официальных названий, только номера. Но чтобы лучше ориентироваться, им дали следующие прозвища:

Первый — видимо, архитекторы долго ломали голову, как организовать безопасный выезд с пит-лейн на внешней стороне, и получилась этакая загогулина, именованная Тянучкой. Впрямь чем-то похоже на надутый пузырь жевательной резинки.

Второй окрестили — Квазимодо Нотрдамский. Ясно дело, из-за схожести с горбом.

Третий — Барби. Ещё более нелепый и медленный, чем Тянучка.

Четвёртый — Фастфуд. Светящаяся «М» над аляповатым зданием внутри и очереди к бесплатным туалетам делают объяснения излишними.

Связка шикан — Клинья или Кардиограмма. Достаточно увидеть конфигурацию, и вопросы мигом отпадут.

Таран — тут нужно представить часть носа ниже ватерлинии у эскадренного броненосца рубежа XIX–XX веков, и в воображении легко возникнут его очертания. Ещё больше он походит на тропический клюв моего друга Курта, только не все обитатели паддока имели счастье близко делить с ним компанию.

Про Удавку уже сказано.

Предпоследний — почему Кипяток? Потому что тупоугольный стоградусный. Ну да, странная привычка одинаково мерить температуру и углы. Интересно, как бы с таким подходом назвали бэнкинги Индианаполиса? Думаю, «Спирт».

И заключительный — Посошок, и правда напоминающий рукоять посоха какого-нибудь волхва. К тому-ж, наслышан, так у русских называют последнюю рюмку перед тем, как покинуть застолье.

Для нас же всё только начиналось. Погасивший огни Порш нырнул на пит-лейн.

Старт. Жёлтые флаги. Круги 1-4

А я по неопытности проспал момент, когда давить на газ. И пульс, наверно, подскочил с опозданием. Стартующий рядом Фирелли пересёк черту почти параллельно со мной и спустя сотню метров просунул нос вперёд, понемногу оттесняя с выгодной траектории перед нырком в Тянучку. Едва не пришлось блокировать колёса, чтобы вписаться.

Вот и второй! Это я так хотел?.. Или просто облажался?..

Но спокойно! Главное не забывать: в первых поворотах гонки не выигрываются. Итальянец тоже об этом помнит, сразу не отрывается, доверив мне заботу о безопасной дистанции. Надеюсь, задние, начиная с Зебровски, тоже о ней не забывают. Неприятный нюанс: за последние годы я отвык следить за тылами на первых кругах, вспоминая о них, лишь когда пелотон растягивался и меня один за другим съедали на круг.

Так что там сзади? Я глянул в зеркало. Перед Барби наблюдалось столпотворение, похожее на дорожную пробку в какой-нибудь стране третьего мира, где не шибко уважают правила движения. По обочине клубилась белёсая пыль. Жёлтые флаги! Чья-то машина замерла в гравии кверху брюхом. Сердце ёкнуло постыдной радостью, когда глаз приметил такого же цвета яркий воздухозаборник.

Можно не торопиться. Фирелли сбросил газ сразу за Кардиограммой. Спуск после Тарана мы преодолели, как пешеходы, семенящие по ледяной горке, присыпанной песком, но всё равно опасающиеся поскользнуться.

— Скотт Лорд вынес Фернандо Гонзалеса, — сообщило радио. — Пейс-кар на трассе.

Ага. Двое, значит, самоустранились. «Жёлтый призрак» Лайквуд расчищает себе дорогу. Из-за его фанатов главная трибуна выглядела более по-осеннему, чем просто земля на склонах между наполовину облетевшими деревьями, оккупированная публикой попестрее. И тридцать первый мог, не торопясь, насладиться овациями в свой адрес. Вряд ли они предназначались нам с Себастьяном, и уж точно не мне.

Мерцающий огоньками Порш дожидался в конце прямой, чтобы возглавить экскурсию к месту аварии. Из пострадавших машин там осталась только одна. Другая смылась своим ходом. Нетерпеливый Скотт на торможении перед шпилькой просунул переднее колесо под заднее мексиканца, отправив того кувыркаться по гравию. Я был уверен: жертва больше пострадала морально. Так и есть! Выбравшийся Фернандо, живой и невредимый, уже отпихивает маршалов, приглашающих за отбойник, чтобы погрозить обидчику кулаком. Но снова разочарование — Лорд поехал менять носовой обтекатель.

Лайквуд уже пятый. Маячит в зеркале, с этого ракурса похож на пылесос Кёрхер. Спустя ещё круг, пока обездвиженный автомобиль эвакуировали при помощи подогнанного крана, он вслед за виновником стартовой заминки неожиданно свернул на пит-лейн. И с ним увязалась целая вереница — переобуваться. Смена тактики? Не исключено, что и разумно. В Американской серии так частенько поступают. Возможно, тут больше дело в топливе чем в шинах. Хотя и для них старт — довольно стрессовая ситуация. К тому ж многим, включая Фрэнка, пришлось экстренно тормозить или объезжать по гравию — что, естественно, не лучшим образом отразилось на колёсах. А так на рестарте они будут свеженькие. Но поздно следовать чужому примеру. Издержки высокой позиции, которая, в отличие от Формулы, здесь ничего не гарантирует.

Фриц вернулся на том же месте, но уже на новой резине и заправленный под завязку. Может, Лайквуд и мерзкий тип, но в чутье ему не откажешь. Теперь при плановой дозаправке кругов через тридцать я непременно на какое-то время выпущу его вперёд, а дальше — как карта ляжет. И да… Как-то забыл про его близнеца. То-то жёлтый везунчик удивится, завидев в зеркалах себя!..

Наконец пейс-кар загасил огни, уезжая от замедлившегося лидера. Шестое чувство подсказывало, теперь-то гонка начнётся по-настоящему. Не до третьего поворота, как в прошлый старт, с полной расслабухой на четвёрку последующих зачётных кругов. Иначе сердце просто не выдержит столь частого повторения такой бешеной смены ритма, когда после мёртвого штиля обрушивается цунами.

Выехав из-под моста Порш, будто путая след, нырнул на пит-лейн. Одновременно с тем Фирелли резко ускорился. Зелёный флаг!..

Понеслась!

Круги 5-12 под зелёным флагом

Когда сидишь в кокпите, всё становится меньше и ближе. Между петлёю в конце стартовой прямой и носовым обтекателем видится то же расстояние, что между ним и кончиком собственного носа.

Удар по тормозам, и будто с разгона упираешься в необъятный экран, на который продолжает проецироваться наползающее изображение. По мере того, как оно замедляется, немного отпускаешь педаль, чтоб не сорвать в скольженье колёса. Поворот руля, и кино превращается в карусель-центрифугу.

Ускорение