Ругаясь на чем свет стоит, майор Ларин нас покинул, пока Мирон переговаривался с СОБРовцем.

– Ладно, выручу, – раздался голос Мирона, – но вот об этом, – он обвел рукой вокруг своего лица, – ты забудешь навсегда! Перед начальством тоже сам отчитаешься!

– По рукам, – серьезно ответил ему офицер, зло сплюнул и выругался.

– Твое высочество, давай на бис, а? Народ просит!

Я икнула под внимательным взглядом Мирона и офицера.

– Не могу отказать, когда люди с оружием так вежливо просят, – прокашлялась я.

У СОБРовца снова затряслись плечи, но комментировать он ничего не стал.

– Скажи своим, что на ближайшие десять минут я беру командование на себя, – предупредил офицера Мирон и быстренько ускакал.

Прошел к ближайшей клумбе, надергал из нее цветов, раздал парням в масках и махнул мне рукой:

– Пошли, кукла. Принимай царственный вид и делай, что говорят.

– Ладно, – кивнула я, хватая Макса за руку.

Мы снова вошли в банкетный зал, я встала в центре, а Мирон снова включил тамаду:

– Сафонов Сергей Игоревич кто?

– Я, – пискнул именинник, все еще лежа на полу в компании всех своих друзей.

– Встаньте! – велел ему Мирон.

Виновник торжества, кряхтя, поднялся и зло уставился на офицеров.

– Сколько лет? – пристал к нему Мирон.

– Пятьдесят.

– Когда?

– Сегодня!

– Так примите наши поздравления! – всплеснул руками Мирон, а парни, которые судя по виду, больше всего желали именинника арестовать и «дать лет двадцать строгача» протянули ему цветы. Молча. Поздравлять господа СОБРовцы посчитали ниже своего достоинства.

Именинник свысока хмыкнул, от цветов отказался и приказал:

– Ваши маски-шоу моих друзей отпустить не хотят?

– Нет, – прошипел себе под нос один из офицеров в маске, так, чтобы никто не услышал.

Мирон дождался, пока всех освободят от наручников, проводил офицеров напряженным взглядом и весело произнес:

– Продолжим, господа! Официант, наливай!

Подошел ко мне и тихо шепнул:

– Их сейчас нужно упоить в дюндель. Подключайся!

Наша разукрашенная троица скептично рассматривала пьяную вдрабадан компанию уважаемых людей, которые вмиг растеряли весь флер важности и перешли к стандартному: «Ты меня уважаешь?»

– Нужно сматываться, – устало произнесла я.

– А деньги? – уточнил Макс.

Я уже была готова отказаться от честно заработанного гонорара и поскорее смыться как можно дальше, но перед глазами предстало укоризненное лицо сестры… Я вздохнула и сделала шаг вперед, но была перехвачена сильной ладонью:

– Ваше величество, не царское это дело – долги требовать, – сказал Мирон, вернул меня на место и сам потопал к депутату.

Несколько минут они о чем-то переговаривались, товарищ капитал широко улыбнулся и вернулся к нам:

– Нам еще и за маски шоу доплатили, – довольно сообщил он, отдавая приличную пачку купюр Максу, – а вот теперь сматываемся, и поскорее.

Моих сил хватило только перебирать ногами и держать глаза открытыми, пока мужчины собирали наш реквизит и прощались с охраной.

– Устала, твое высочество? – участливо поинтересовался Мирон, наблюдая за моими вялыми попытками отклеиться от стены и сделать шаг к выходу. – Хочешь на ручки?

– Сама, – выставив вперед подбородок, гордо отказалась я.

– Потом не говори, что я не предлагал, – приобнимая меня за плечи, произнес Мирон.

Я уже привычно скинула его руку, выдохнула и устало прошла к выходу, глядя строго в пол, потому что даже поднять голову была не в силах. Эмоций тоже не было; пускаться в дебаты с Мироном я не хотела, ибо товарищ капитан был свеж и бодр, словно это не он до этого упоил депутатов до состояния «дрова готовы – забирайте!»

За окном царила глубокая тьма, время давно перевалило за полночь. Мы уныло топали к нашей машине. По дороге Макс делился с Мироном секретами снятия грима, а товарищ капитан сочувственно поглядывал на меня.

– День, начавшийся так паршиво, не может закончиться хорошо, – вздохнул Макс, открывая передо мной дверь нашего минивэна.

– Сплюнь и постучи, – устало произнесла я, забираясь в салон.

Мирон влез следом, удобно устроился на соседнем сидении, наблюдая, как Макс заводит машину, и повернулся ко мне:

– Высочество, не спи! Хочешь, я сделаю тебе массаж?

– Мирон, – открыв один глаз, простонала я, – поймай мне моль!

– Где я тебе сейчас шкаф с молью найду? – широко улыбнулся товарищ капитан.

– На хуторе, – любезно подсказала я, снова прикрывая глаза.

– Так меня еще никто не посылал, – уважительно присвистнул Мирон, – кукла, я принесу тебе самую красивую моль с самого дальнего хутора, но тогда ты от меня точно не избавишься.

Я резко распахнула глаза, схватила товарища капитана за лямку сарафана и притянула к себе:

– Я тебя покусаю, если ты не замолчишь!

– Заманчиво, – сверкнув глазами, пробормотал Мирон, пожирая взглядом мои губы.

Я испуганно оттолкнула его и вжалась в сиденье, отвернувшись к окну. Мирон же нисколько не растерялся. Нагло обнял меня, прижимая к своей груди и игнорируя все попытки вырваться, прижал голову ладонью и тихо шепнул:

– Спи!

А у меня не осталось сил сопротивляться. Стоило только глазам закрыться, как я мгновенно уплыла в царство Морфея. Ненадолго.

Мирон потормошил меня за плечи, томно шепча в ухо:

– Приехали. Марьяна, если ты не откроешь глазки, я прямо сейчас тебя поцелую.

Я широко распахнула глаза и выпрямилась. Сон как рукой сняло. Осмотревшись, я поняла, что подъехали мы к родному офису, а навстречу минивэну уже спешат Алиса с Федей.

Товарищ капитан распахнул дверь и вышел первым. Я подвигала плечами, разминая затекшие мышцы, и двинула следом. Мирон по-джентльменски подал мне руку, помог спуститься и подхватил сумку с реквизитом.

– Вы почему так долго? – обеспокоенно поинтересовалась сестра.

– Да так, – отмахнулась я, – праздник праздновали.

– Марья, если вы с Максом опять… – пригрозила сестра.

– То сидеть нам снова в отделении втроем, – закончил за нее Макс.

– Алис, давай завтра? – взмолилась я. – У меня силы остались, только чтобы снять грим и доехать до дома.

– Пошли, я помогу, – смилостивилась сестрица, подхватывая меня под локоток.

Мы прошли в гримерную, Алиса включила свет, а я просто упала в кресло, страдальчески глядя на себя в зеркало. Сестра выдохнула и достала ватные диски и специальную эмульсию для снятия профессионального грима.