– Таксистов он боится как огня. С ними вечно ввяжешься в историю. То они гонят как сумасшедшие, то у них посреди дороги ломается машина. – Она медленно приблизилась к дивану, рассеянным движением отодвинула в сторону столик, опустилась в кресло и с улыбкой, в которой Роберта тотчас почувствовала фальшь, взглянула на племянника, потом на его подругу. – Роберта наверняка не будет возражать. Обещаю, я ей не дам скучать. Сначала мы выпьем чаю, потом я повожу ее по саду, покажу, какие волшебные у нас растут цветы.

Джеффри все еще в нерешительности взглянул на Роберту. Та, хоть ее грудь и сдавило вдруг усилившееся предчувствие беды, улыбнулась и медленно кивнула.

– Поезжай.

Оживившаяся Вэлари извинилась, пообещала ни на миг не задерживаться и пошла проводить племянника и сказать Салли, чтобы та подала им с Робертой чай. Роберта, старательно подавляя тревогу, встала с дивана, прошла к стене, увешанной портретами, и принялась вглядываться в запечатленные на полотнах лица О’Брайенов.

Краски поблекли от времени, но глаза – у кого-то грустные, у кого-то с искоркой озорства, но ровным счетом у всех с чувством собственного достоинства во взгляде – были словно живые. В одном лице Роберта ясно увидела отвагу и решительность Джеффри. Ей вдруг захотелось поближе узнать всю его семью – взглянуть на мать с отцом, понять, что за человек эта манерная Вэлари. Четверть часа спустя она пожалела, что вообще сюда приехала. А главное, что согласилась остаться без Джеффри и один на один с его теткой.

Та и не думала спешить. Вернулась, когда Роберта, успев внимательно разглядеть все портреты и интерьер гостиной, вернулась на диван.

– Нам надо серьезно поговорить, мисс?..

– Лоуренс, – растерянно пробормотала Роберта. О чем им говорить? Они друг друга совсем не знают. Пугали больше не слова, а любезно-предупредительный тон, каким их произнесла Вэлари. И ее взгляд, что впился в гостью, точно острый шип, – недобрый, колючий, устрашающий.

В Роберте вдруг заговорила горячая южная кровь. Страх исчез, ноздри дрогнули, губы плотнее сжались. Она взглянула в глаза Вэлари, говоря всем своим видом: я тебя не боюсь. Та едва заметно повела бровью и опять села в кресло.

– Я хочу уберечь от беды вас, мисс Лоуренс, и племянника, – произнесла Вэлари, растягивая губы в неискренней улыбке.

Роберта слегка нахмурилась и чуть наклонила голову вбок, ожидая пояснения.

– Видите ли, – продолжала Вэлари, – Джеффри человек не обычный.

– Полностью с вами согласна! – воскликнула Роберта.

– Нет-нет... Очевидно, вы не совсем понимаете. – Вэлари выше подняла голову, давая Роберте понять, что та куда ниже ее и проще. – Я не о личных качествах Джеффри, хотя и они, вне всякого сомнения, играют немалую роль. Я имею в виду его происхождение... – Она помолчала, буравя собеседницу взглядом. – Вы милая и красивая, – произнесла Вэлари унизительно сладким голосом. – Но наверняка не можете похвастать родовитым семейством.

– Родовитым – не могу, – процедила Роберта. – Но у меня...

– Прекрасные умные родители, – поспешно договорила за нее Вэлари, выставляя вперед руку и часто кивая. – Охотно верю. Но Джеффри в любом случае нужна другая невеста. И, самое главное, у его родителей на примете уже есть вполне подходящая девушка.

– Что?! – вырвалось у Роберты. Она закрутила головой – настолько неожиданными и нелепыми показались ей слова Вэлари.

– Очень жаль, что именно мне выпало несчастье беседовать с вами об этом. – Вэлари прикинулась огорченной. – Но поймите: так будет лучше для всех. Чем скорее вы с Джеффри расстанетесь, тем быстрее забудете друг друга, а...

Роберта рывком наклонилась вперед. Ее лицо вспыхнуло.

– Я не намерена расставаться с ним, тем более его забывать!

Вэлари прижала руки к груди и с полминуты с печальным видом покачивала из стороны в сторону головой, будто тоже мучаясь.

– Тогда вашу жизнь сделают невыносимой. Поверьте моему опыту. Я сама из этой семьи и в свое время тоже пыталась разрушить принятые в ней порядки. Увы! Ничего не вышло. Более того, с возрастом я поняла, в чем их великий смысл. А теперь и сама делаю все возможное, чтобы традиции не умирали. – Она театрально вздохнула, величаво наклонилась вперед, протянула руку и кончиками пальцев коснулась руки Роберты.

Та насилу подавила в себе желание отдернуть руку.

– Дорогая мисс Лоуренс, – гипнотизирующе монотонно протянула Вэлари. – Послушайте моего совета. Не издевайтесь ни над собой, ни над Джеффри. Дайте ему идти верным путем – маршрут определила для него сама судьба. Она же дарит ему прекрасную спутницу.

Роберта на миг представила себе, что рядом с Джеффри другая, и сердце сжала ледяная рука.

– Наверное, вам будет больно это слышать, – прибавила столь же однозвучно Вэлари, – но Джеффри и сам неравнодушен к этой девушке. Она из старинной англо-ирландской семьи, ее родители – давние близкие друзья...

– Да не может этого быть! – выпалила Роберта, сама не своя от гнева. – Я не верю ни единому вашему слову!

– А вы поверьте, – ни на полтона не повысив голос, ответила Вэлари. – Вам же лучше будет.

Роберта смотрела на надменное ухоженное лицо и с трудом удерживалась, чтобы не выкинуть чего-нибудь такого, от чего эта маска исказилась бы от ярости, негодования – словом, ожила бы.

– Вы американка? – с улыбочкой, в которой так и сквозило высокомерие, вдруг спросила Вэлари.

– Да.

– Я сразу поняла, – с язвительной вежливостью сказала Вэлари. – По акценту и по виду... – Будто сама того не желая, она обвела обтянутые джинсой длинные ноги гостьи быстрым, но многозначительным взглядом.

Роберте нестерпимо захотелось вскочить с проклятого антикварного дивана и сказать, насколько легче и свободнее дышится в ее обыкновенном американском доме, но на ум вдруг пришла чудовищная мысль: вряд ли я выиграю в борьбе за Джеффри с такими, как эта ведьма. И всю ее вдруг точно сковало морозом.

– Вам лучше уехать теперь же, – ровным голосом, но более настойчиво произнесла Вэлари. – И больше не искать встреч с Джеффри.

При мысли, что она больше никогда не увидит Джеффри, Роберта лишь шире распахнула глаза и хотела покачать головой, но не смогла и шелохнуться. Сдаваться без боя не следовало, надо было спорить, доказывать, что людскими чувствами нельзя играть, даже если того требуют дикие семейные традиции, но она молчала. Видно, пожалел для меня камень Бларни красноречия, промелькнуло в голове, и в висках зашумело, а перед глазами заплавали размазанные прозрачные круги.

– Судя по взгляду, человек вы неглупый, – спокойно произнесла Вэлари. – Только вообразите, чем закончится эта история, если вы ослушаетесь меня и против вас ополчимся все мы: родители Джеффри, я с супругом, вся многочисленная родня той милой девушки. – Она посмотрела на собеседницу, как на смертельно больного, которому самое время проститься с последней надеждой. – В итоге и Джеффри будет только рад от вас отделаться – уж об этом мы позаботимся. Поймите: нам нужны достойные продолжатели рода, за которых не будет нужды краснеть, которые столь же истово будут чтить и беречь семейные устои. Вы нам не подходите, мисс Лоуренс.