Двое мужчин, обмотанных в простыни из индийского хлопка, полусидели за столом в окружении четырех девиц модельного вида. Дамам простыней не полагалось, потому они сверкали своими обнаженными прелестями, звонко хихикали и, не теряя времени, сметали угощение со стола, запивая дорогими винами.

Вайлу, привыкшему к цивилизованному бизнесу, было несколько непривычно обсуждать дела в таких условиях. Но он обладал потрясающей пластичностью и, если того требовали обстоятельства, вел себя так, как будто всю жизнь занимался исключительно подобными вещами. Отдавая дань традиции, он вместе с приглашенным для важного разговора чиновником попотел в тесном помещении, которое эти безумцы-русские нагрели почти до двухсот градусов по Фаренгейту. Затем было непродолжительное купание в прохладном бассейне, понравившееся гораздо больше предыдущей процедуры. И, наконец, – застолье. Наконец – потому что именно здесь полагалось обговаривать важные вещи, поедая деликатесы и накачиваясь алкоголем. А Вайл пришел сюда именно для дела. Все остальное он считал глупым, но необходимым в этой стране антуражем переговоров. Как ему объяснили доверенные люди, так было легче добиться положительных результатов в общении с русскими.

Гость чувствовал себя гораздо комфортнее. Видимо, ему нравились подобные мероприятия. А особенный интерес он проявлял к особям противоположного пола. Маленькие заплывшие жирком глазки пожирали девиц с вожделением пятнадцатилетнего подростка, а короткопалая пятерня безостановочно щипала и тискала красоток. Рональд не без удовлетворения отметил, что с наймом «девочек по вызову» он не ошибся.

– Мы форсируем выпуск вакцины, – начал он, внимательно наблюдая за развратными шалостями Хлябцева. – Первую партию можем доставить хоть сегодня.

Эпидемиолог вздрогнул и отдернул руки от пышногрудой нимфы, скрестив их на груди.

– Я не собираюсь говорить об этом при посторонних! – насупился он. Рональда очень удивила подобная резкая перемена в поведении гостя. Тот явно нервничал, чего-то опасался.

– Расслабьтесь, Вадим, они – мебель, – Вайл добродушно усмехнулся и жестом приказал женщинам отправляться в бассейн. – Все идет по плану. Скоро вы будете богатым человеком, спасителем отечества!

Хлябцев задергался еще больше, тревожно провожая глазами голых девиц, которые покидали стол с явным неудовольствием. Лишь когда те с шумом попрыгали в воду и принялись наигранно резвиться и плескаться, он немного успокоился. Но ненадолго. Следующий вопрос американца заставил его вздрогнуть и окончательно протрезветь.

– Сколько жертв, по вашему мнению, потребуется, чтобы ни у кого не осталось сомнений в необходимости тотальной вакцинации? – запихивая в рот виноградину, поинтересовался Вайл. – Несколько десятков человек будет достаточно, чтобы вам удалось пропихнуть этот контракт с нашей фирмой?

Эпидемиолог нервно сглотнул слюну:

– Несколько десятков – это далеко не эпидемический порог…

Рональд удивленно поднял бровь:

– Хотите тысячи? Это вполне возможно.

– Не хочу, – поспешно отозвался толстяк, поправляя свои и без того прилизанные волосы. – На волне всеобщей паники перед болезнью можно будет обойтись и сотней. Нужно только вовремя подключить телевидение, газеты…

– Об этом не думайте. Журналисты с диким восторгом будут трубить об эпидемии. Это же сенсация. А если не будут – подогреем кого нужно.

Удовольствие от сауны Хлябцев перестал получать с началом этой беседы. Это отлично читалось на его лице. Расслабленно-похотливое выражение все отчетливее сменялось настороженно-озлобленным.

– Если вдруг всплывет, что вирус искусственно создан и распространен умышленно… Вы представляете, что тогда будет?

– Друг мой. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Так, кажется, принято говорить у вас? Я не меньше вашего заинтересован в конфиденциальности, а потому с моей стороны утечки не будет. Главное, чтобы вы не прокололись.

Эпидемиолог криво усмехнулся:

– Я же не дурак! Главное, чтобы… э-э… жертвы возникли одновременно в разных регионах. Потому что иначе это будут спорадические вспышки… Да, и еще. Это должно произойти быстро, чтобы не было времени на всякие тендеры.

Американец извлек откуда-то ксерокопию карты и протянул ее Хлябцеву.

– Что это?

– Схема миграции диких уток, возвращающихся с зимовья из Китая и Ближнего Востока. Флажком отмечено особо интересующее нас озеро. Это вроде перевалочного пункта для птиц. Там они набираются сил, отъедаются и мелкими стаями следуют к своим летним гнездовьям. Сейчас они уже там, местность практически безлюдная. Через две недели они двинутся в направлениях, указанных стрелками, и разнесут заразу почти по всей европейской части страны.

– Две недели?

– Именно. И тогда доказать, что вирус пришел не из Китая или Турции, будет совершенно невозможно.

– Согласен. – Хлябцев утер свой картошкообразный нос салфеткой. – Придумано хитро!

Вайл проигнорировал сомнительный комплимент и прохладно поглядел на собеседника:

– Как только будет подписан контракт на закупку вакцины, на ваши счета будет перечислена основная сумма.

– Так накануне же подписали? Мы закупаем у вас партию для вакцинации групп риска…

– Не надо так шутить, – ледяным тоном отозвался американец. – Вы прекрасно знаете, что речь идет не об этой мелочи, за которую, кстати, мы с вами уже расплатились. Нас интересует крупный государственный заказ.

– Да… конечно… – неуверенно согласился эпидемиолог. Глазки его беспокойно забегали, выдавая сильное волнение. – Я прекрасно понял, что вы имели в виду. Но… с сегодняшнего дня у меня другие условия.

Наглость, с которой этот толстяк себя вел, раздражала, но Вайл держал себя в руках.

– Мы ведь обо всем договорились. Вы получили задаток. И теперь решили изменить договор?

– Я слишком рискую! Вы видели передачу по местному телевидению? Репортеры уже разнюхали о наших связях!

– Не надо так нервничать. – Голос американца отдавал металлом. Такие фокусы ему не раз приходилось видеть за свою долгую карьеру. – Хотите большего? Просто назовите мне сумму. Если она реальна…

– Я хочу войти в долю! – выпалил Хлябцев, нервно комкая салфетку пальцами-сосисками.

– Вы хотите стать акционером корпорации? – не понял Вайл. Жадность этого обрюзгшего мужчины, по его мнению, была безграничной. Впрочем, он не раз сталкивался с подобными людьми. Более того, если бы их не было – способных ради денег наплевать на свой долг и совесть, – вести дела было бы втройне сложнее.

Как-то один из его университетских приятелей полушутя рассказал ему о своих мечтах – обнаружить в человеческих хромосомах гены, отвечающие за любовь и верность. Пока что похвастаться успехами он не мог. Зато Вайл с возрастом приобрел безошибочное чутье на тех, в ком сидел «ген предательства». Таких Рональд научился вычислять и использовать, что нимало способствовало его росту в бизнесе. С Хлябцевым он тоже не ошибся – такая червоточинка в нем была. Но, похоже, этот пресловутый, придуманный Рональдом «ген» у эпидемиолога стал чересчур агрессивным и подавил собой все остальные. Толстяк даже не представлял себе, чего требовал. Отдать ему часть акций корпорации означало поделиться своими прибылями, влиянием на компанию. Это было решительно невозможно. Вайл устало вздохнул: