сунуть их в инвентарь, — она кивнула и разочарованно посмотрела на меня, — Не получается? Воот, — я наставительно ткнул в нее указательным пальцем, — Обычные стрелы-то можешь впихивать туда хоть тысячи, но вот такие можно носить только в специальных колчанах.

Закончив мини ликбез, я снова отвернулся к хранилищу, выбирая зелья для похода. Между прочим, очень ответственное занятие.

— Риз? — снова позвала она.

— Да, да, — не отвлекаясь, ответил я, — Бери всё, что сочтешь необходимым.

Снова посмотрел на зелья: сгреб всё, что было на бодрость; на восстановление тоже забрал скопом; невидимость и на увеличение ловкости взяло по нескольку штук; ну и на ману с восприятием тоже чутка; и, добавив пару на силу, удовлетворенно кивнул.

— Риз? — опять раздалось позади меня.

— Ну что?! — я почти закончил, но все же раздражение от постоянно одергивания, уже накопилось, — Я же сказал все бер…, — слова застряли у меня в горле. Ру стояла передо мной, с ног до головы увешанная колчанами со стрелами. Мои брови подпрыгнули вверх, — Ну, ни хрена себе?! Ты весь Атарин собралась разрушить? Я же сказал, бери то, что необходимо?!

— Нее, ну а что? — она пожала плечами, пытаясь все это разместить на себе удобнее, — Вдруг пригодится? — пара колчанов явно слишком мешались, и она с сожалением отложила их в сторону.

— Ну да, ну да, — я вздохнул, — Скажи-ка мне, а сколь у тебя простых стрел?

— Ну, — она заглянула в инвентарь, — Тысяч десять, может чуть больше.

Рука-лицо! Все, стоп Макс! Без истерики. Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Она тебе нужна! Помни об этом! Подойдя к другому хранилищу, я открыл и его, на стенке висели десятки свистков на призыв маунта.

— Выбирай, — у нее загорелись глаза.

— А тут и легендарные есть?

— Увы, максимум эпик, — пришлось её обломать.

— Ну вот, — показательно расстроилась Ру.

— Давай уж выбирай из тех, что даю, — я усмехнулся, как вошли, боялась в руки что-то взять, а теперь уже легендарных подавай? Как же быстро она адаптируется, — Ну или как вариант пешком?

— Да ладно, ладно. Не наезжай, а кто тут есть-то? — она вздохнула и показала мне язык. Серьезно?! Потом прошлась взглядом по свисткам и, выбрав белоснежный, уставилась на меня.

— Ну что смотришь? Дуй!

Она набрала воздуха, прикрыла глаза и дунула. Раздалась мелодичная трель. Ру осторожно открыла один глаз и начала оглядываться.

— И где? — в голосе слышалось дикое разочарование. Я ткнул пальцем ей за спину. Ру осторожно повернулась:

— Итить! — ахнула она, — Аааааа!! — я почувствовал, как ее руки обвились вокруг моей шеи. Чмокнув меня в щеку и крикнув «Спасибо», унеслась к маунту. Восторженно прыгая вокруг него, и трогая в разных местах. Я ошарашено смотрел на Ру, щека еще горела.

Перед ней, хлопая крыльями, стоял белоснежный пегас, мощный, но одновременно дико красивый. Он фыркал и косился на девушку огненно-красными глазами.

— Дай ему имя, — посоветовал я.

— Зачем? — спросила она удивленно. Я мягко улыбнулся и пояснил:

— Маунты, от эпического и выше, при получении имени, становятся не просто ездовыми животными, а чем-то для нас более важным, — я на минуту задумался, как бы точнее сказать.

— Ах вот оно что! — Ру радостно закивала, Как у тебя Сельма? — я кивнул, она еще раз осмотрела пегаса и неуверенно спросила, — Риз, ну я не знаю. Может Снежок?

Пегас презрительно фыркнул. Ему имя не понравилось.

Я вспомнил старый стих и зачитал всух:

Таура, его зовут Таурой,

Он ветра сын, свободен и силен.

Таура, его назвали Таурой,

И королем — да, королем! —

он должен стать.

— Может так?

Пегас заржал и подался ко мне. Я ткнул рукой, мол, смотри и ему нравиться.

— Таура? Тау, — покрутила она имя на языке, а потом резко качнула головой, и дернула к себе пегаса, почти выкручивая ему голову. Заглянула в глаза. Даже мне стало неуютно, — Неа! Снежок! И чтобы никаких возражений!

«Сильно, — я только покачал головой. А пегас явно понял, что возникать не стоит. И, тяжело вздохнув, уткнулся в её плечо. Бросив на меня безумно тоскливый взгляд, я сочувствующе кивнул, — Держись, брат!»

Она погладила его мягкую, белоснежную шерсть, искрящуюся на солнце, и чмокнула в морду:

— Мой теперь, понял? Ну, какой Таура? Ты же сияешь, как вершины гор, под утренним солнцем!

Жеребец преклонил перед ней колено и тихонько заржал.

«Ну ни х… себе? — прикинул я, всё еще находясь в некотором шоке от увиденного. А что было бы, если бы я такое Сельме брякнул?»

От этого по спине сразу поползли мурашки. Бррр.

— Готова? — спросил я.

— А то, — бодро ответила она, вскакивая в седло. Рука-лицо. Как она собралась отсюда выбираться? Прямо так? Через подвал? Все-таки поражаюсь я ей порой, столько изменений произошло буквально за пару недель, а воспринимает как само собой разумеющееся.

Ру.

Мы ехали уже, который час, а я всё не могла нарадоваться. Снежок летел легкой рысцой, глотая километры. Я сидела, как на пуховой перине. Крылья куда-то делись почти сразу, и Риз объяснил, что они появляются только в полете. Сейчас он ехал рядом на Сельме, молча, о чем-то думая, о своем. Наверное, важном. Я пыталась завести разговор, ведь он обещал мне ответы. Но, увы, отвечал он односложно и совершено не понятно. И я сдалась, и тоже замолчала.

— Ру? — вдруг спросил он, — А как тебя зовут?

Я опешила от такого вопроса и на мгновение задумалась: «В игре не принято говорить настоящие имена, это знала даже я. А уж он-то точно это знает, но спрашивает. Зачем?»

— Ира, — я все же ответила, искоса наблюдая и ожидая реакции. Он молчал, все еще пребывая в мыслях. Наконец он поднял на меня взгляд, было там что-то такое, что я вздрогнула.

— Ир? — сказал он, останавливая Сельму. Я тормознула Снежка, — Я должен тебе кое-что рассказать. Ты же ждешь ответов? На все твои вопросы? — он вздохнул, — Начну с них. А там уже сама решишь что делать.

Он слез с Сельмы и присел на обочине дороги. Зачем? Но слушать теперь было неудобно, и мне пришлось тоже слезать.

— Ру, не знаю, как и сказать, — начал он и бросил на меня короткий взгляд. Я подошла, и села рядом с ним, внутренне насторожившись. Рассказывать можно и на ходу, а раз так…

— Да начинай сначала.

— Я хочу использовать тебя, — он сделал паузу, а у меня в горле образовался комок, но я, сдерживая эмоции, просто спросила:

— И как же? — ну вот, я с тревогой ждала ответа. Пришло время мне платить? А я и думаю, чего он со