сейчас, извините. Я видела вашу записку. Но я вот только вернулась домой. Спасибо за приглашение, мы обязательно съедим вместе вашу пиццу, но не сегодня, а в другой раз.

— Хорошо! Но варенье я варить не умею. А инжир до завтра съем. Спокойной ночи, — весело откликнулся Дэниел.

Потом она долго стояла под душем. Холодная вода. Горячая. И снова холодная… Завернулась в черный толстый халат. Легла на полу перед телевизором и включила старый французский фильм…

SCHERZO 11

11/// невозможная луна без права обратной стороны и фосфор мифической ночи, зажигающий свечу перед рассветом

Музыка: Live at Volksbühne, Berlin /Christian Löffler & Ensemble

Это был короткий, но мучительный сон. Она в огромном стеклянном пространстве, наполненным острыми запахами красных, черных ягод и тонкими вибрациями вселенной. Звуки. Невозможно было определить их источник, он исходил отовсюду и ниоткуда. Свет. Много бездонного вибрирующего света. Все тело пылало изнутри, что вызывало и ужас, и восторг. Голова раскалывалась, было ощущение растущего внутри кристалла, который своими острыми гранями разрывал мозг и легкие. В какой-то момент она стала задыхаться и отчаянно выбросила перед собой руку, освобождаясь от поднимающейся плотной энергетической волны. Резкий взрыв — стекло перед ней с грохотом разлетелось на множество осколков. Она осторожно подошла к разорванному краю, тихо ступая по стеклу, и увидела со звездной высоты зияющую бездну и море сверкающих огней. Люси глубоко вздохнула… Теперь она будет в порядке. Нужно медленно выдохнуть и проснуться…

Люси открыла глаза. Мир вокруг был сонным, тихим и уютным. Она лежала на полу в своем легком теле, со свежей головой. Фильм закончился, и по экрану неторопливо ползли титры.

— Вот теперь самое время для пиццы, — Люси почувствовала острое голодное желание.

Она развернула записку от соседа. Там был размашисто и криво записан его номер телефона. Люси потянулась к телефону:

— Дэниэл? Вы не спите еще? — Люси говорила спокойно, без малейшей мысли о том, что ее звонок может быть неуместен в это время, — Если у вас осталась пицца, я готова обменять ее, например, на коробку московских конфет или бутылку французского джина.

— Люси?! Я рад вас слышать! — прозвучал дружелюбный ответ. Вообще-то, пиццы нет, инжир я съел. Но конфеты и джин вполне могут компенсировать ваше бесцеремонное вторжение в мою ночную жизнь, — она чувствовала улыбку в его голосе.

— О боже! — только сейчас Люси осознала: время действительно неподходящее, чтобы звонить кому бы то ни было, а тем более малознакомому человеку. — Черт возьми, простите! Как-то у меня время разорвалось. Если сладкое и горькое компенсируют вам прерванный сон, я…

— Да подождите извиняться! Вы что, действительно есть хотите?

— Теперь и не знаю… Когда звонила, хотела… вообще-то, да, хочу! Если у вас есть что-нибудь поесть, поднимайтесь, — первая неловкость от бесцеремонного звонка исчезла, и она чувствовала себя свободно. Сонное состояние прошло, Люси уже с интересом отметила развитие нового неожиданного сюжета в своем пространстве.

— Хорошо, я дам вам пищу, — Дэниэла откровенно забавляла возникшая ситуация, — я сейчас поднимусь, будете готовы?

— Ну если вас не испугает отсутствие макияжа, то я уже готова. Правда, кажется сейчас, у меня возможно чувство юмора под наркозом и слегка затуманенный взгляд на реальность, — Люси попыталась пошутить, подбирая тон и слова, — однако… не обращайте на мой вздор внимания. Идите уже, я с благодарностью чего-нибудь съем.

— Отлично. Тогда у вас есть ровно шесть с половиной минут.

— Забавно, — подумала Люси, взглянув на часы, — ну, посмотрим.

Она втягивалась в эту игру. И за две секунды до расчетного времени открыла дверь. Ровно в это мгновение он поднял руку к звонку. Оба рассмеялись.

Дэниэл прошел на кухню вслед за Люси и поставил на стол бумажный пакет.

— Что там? — Люси с любопытством достала из него две глиняных миски, закрытых фольгой.

— В этой, — Дэниэл снял фольгу, достал и положил себе в рот миниатюрный пирожок, — пирожки с капустой и с брусникой, они отличаются по форме. А в другой — вареники с сулугуни и зеленью. Только они холодные, придется разогреть.

— Ого! Это вы все сами, что ли, налепили?! — восторженно воскликнула Люси.

— Нет, это я по бартеру получил. Я сестре — пиццу, она мне — свои изысканные блюда. Она учится в нашем университете, живет здесь недалеко. Она любит готовить и меня подкармливает.

Дэниэл не был навязчивым гостем, а она не была настойчивой в своем гостеприимстве хозяйкой. Но время в неторопливой любопытной беседе переросло в малиновый рассвет с огненными лентами, перепоясывающими небо.

— О! Оба встали из-за стола и ошеломленно смотрели на эту дерзкую для предрассветного утра картину.

— Ну мне пора. Спасибо, Люси. Давайте отдохнем. А если удастся уснуть, сможем прикоснуться к краю вечной бесконечности, за пределами которой силы мироздания ведут свою непрерывную игру… — он произнес последнюю фразу нарочито театрально с обаятельнейшей улыбкой.

— Как это вы сказали! — Люси обожгла его взглядом.

— Не обращайте внимания. Это профессиональная деформация. Мысль, облеченная в слова, теряет свой истинный смысл. Не придавайте словам большого значения. Люди, как правило, не научены слышать то, что за ними. Для этого нужно иметь знания, как создавать истинное слушание.

— А вы, вы умеете? Можете меня научить?

— Умею, — он сказал это так, будто она просила научить ее складывать буквы в слова, — вы этого действительно хотите?

— Мне это необходимо. И еще — научиться думать сквозь мысли, чтобы они проплывали как облака сквозь лучи света от невидимого источника. Понимаете о чем я?

— Понимаю. Выпейте сейчас теплой воды и ложитесь спать. И вот что я еще скажу. Ум — это ловушка для разрушительных эмоций. Страдать от воспоминаний и воображения значит страдать от того, чего не существует.

— Дэниэл, не понимаю откуда вы взялись такой… Но рада, что у меня обнаружился сосед-ученый с мудрым сердцем и талантливым умом. И я хочу попробовать когда-нибудь вашу пиццу! Ладно, идите уже спать, действительно! — и она протянула Дэниэлу бумажный пакет, с которым он пришел. Сейчас из него торчало горлышко бутылки и целлофановый край коробки шоколада.

Когда Люси открыла глаза, от недавнего колдовского рассвета не осталось и следа.

Ближе к одиннадцати позвонила Нора и любезно напомнила, что ждет ее в условленное время в своем загородном поместье. Однако днем, в назначенное время, машина не пришла. Водитель перезванивал дважды и с извинениями переносил встречу. Эти непредвиденные обстоятельства не тревожили Люси. Наконец, она могла никуда не спешить и позволить себе растянуться с книгой в