– Ваши коллеги сообщили мне, что вы частенько принимали пациентов на дому.

– Не я одна так поступаю: иногда, когда они звонят в неурочные часы, если не представляется возможным решить вопрос по телефону, приходится приглашать их к себе.

– Значит, это – обычная практика?

– Вообще-то не рекомендуется слишком сближаться с пациентами, а допуск в личное пространство врача определенно стирает границы, но Ольге иногда требовалась срочная помощь, когда внезапно накатывал приступ депрессии, особенно в начале терапии, и у меня не было выхода.

– То есть она была вхожа в ваш дом, – констатировал Паратов. – Она понимала, что не является единственной пациенткой, к которой у вас особое отношение?

– Это не особое отношение! – начала терять терпение Неля.

– Но вы ведь не станете отрицать, что пациенты порой привязываются к врачу, особенно – к психиатру? Им требуется поддержка, внимание, сочувствие близкого человека. Не имея такового, немудрено, что они обращают свои надежды к единственному, кто, как им кажется, принимает в них участие.

«Ах ты, психолог хренов!» – едва не высказалась вслух Неля. Паратов и при первой встрече не показался ей дураком, но теперь он демонстрировал навыки, которые она считала привилегией своей профессии.

– Послушайте, Иван Арнольдович, – стараясь казаться спокойной, произнесла она, – я хотела бы знать, зачем вы задаете мне эти вопросы. Если бы Ольга кого-то убила, я бы поняла, но ведь убили ее, так? Как визиты в мой дом могут быть связаны с ее насильственной смертью?

– Пока не знаю, – честно ответил Паратов. – Я лишь разрабатываю Ольгины связи с разными людьми.

– А тех мужчин, – кивнула Неля в сторону отложенных снимков, – вы мне просто так показали, для количества?

– Ну почему же? К сожалению, два из них – всего лишь композиционные портреты, составленные со слов соседей и знакомых Ольги: они видели ее в компании этих людей. Что же касается последнего, – следователь взял в руки единственный настоящий снимок из тех, что Неля не сумела опознать, – то это – коллега Касаткиной, с которым у нее были трения.

– С предыдущей работы, наверное? – догадалась Неля.

– Она вам рассказывала?

– Был один мужчина, Роман, кажется. Фамилии не знаю. В общем, еще на старом месте он метил на Ольгину должность. Она отлично справлялась со своими обязанностями, но этот самый Роман, по ее словам, «подсиживал» Ольгу.

– Это способствовало ее депрессии?

– В немалой степени. Хотя, конечно, проблема была гораздо шире.

– А Ольга не рассказывала о каких-либо открытых столкновениях с этим самым Романом?

– Не припомню.

– Ну, спасибо вам, Нелли Аркадьевна, за содержательную беседу, – сказал Паратов, сметая фотографии со стола в конверт. – Как вам на новом месте?

Неля не ожидала, что разговор продолжится, поэтому помедлила с ответом.

– В целом, неплохо, – произнесла она наконец. – Интересно.

– А в «Парацельсе» интересно не было?

– Вы как будто все время пытаетесь поймать меня на слове, Иван Арнольдович, – устало заметила Неля. – Я ничего подобного не говорила! В консультационном центре специфика работы иная, нежели в психиатрической клинике.

– Случаи потяжелее небось?

– И это тоже. Да и тот факт, что пять дней в неделю мы проводим там безвылазно, вносит свою лепту.

Она уже собиралась встать, показывая Паратову, что пора бы ему удалиться, однако он сам поднялся на ноги и откланялся. Следователь исчез из квартиры так быстро, что Неля и опомниться не успела.

Валентине она позвонить забыла.

* * *

Тетя Клепа, или Клеопатра Вадимовна Неппер, работала в «Синей Горке» с незапамятных времен. Она «пережила» двух главных врачей, несчетное количество завов отделениями и старших медсестер. Тетя Клепа была санитаркой, и за пятьдесят лет через ее руки прошли сотни пациентов. Она знала каждый кирпич в кладке «Горки», и даже Ракитин не решался вступать в конфронтацию с тетей Клепой, хотя она давно перешагнула пенсионный возраст, и он с легкостью мог бы избавиться от нее на законных основаниях. Пожилая дама характер имела вздорный, не позволяя ни медсестрам, ни врачам оспаривать ее главенство в том, что касалось ее непосредственной работы. Пообщавшись с ней подольше, любой неизменно приходил к выводу, что она самовольно расширила эти рамки, однако персонал лечебницы предпочитал с ней не связываться. Тетю Клепу ценили за два основных качества: доскональное знание территории (никто не проникал так глубоко в сердце «Горки») и неподдельную любовь к пациентам. Тетя Клепа действительно считала их душевнобольными, а потому жалела и немедленно вставляла фитиль любому, в чьем обращении с этими людьми проскальзывали признаки неподобающего отношения. Сама она ласково называла больных «нашими психами», подкармливала домашними пирожками, а также брила и причесывала тех, кто, по разным причинам, был неспособен сделать это сам. Должности «старшей санитарки» в лечебнице не предусматривалось, но, если бы таковая имелась, тетя Клепа, несомненно, ее и занимала.

О тете Клепе Нелю предупредила Анюта.

– Ой, вы лучше ее обходите, – сказала она, когда пожилая женщина, проходя мимо, бросила на молодых женщин неодобрительный взгляд. – Она вообще-то незлая, но любит крепкое словцо и не уважает никакие авторитеты: даже Ракитин по стеночке ходит, когда тетя Клепа рядом!

Неля не собиралась сторониться какой-то там санитарки: в конце концов, она – врач, кандидат наук, и позволять тете Клепе руководить собой в ее планы не входило! Однако им пришлось познакомиться поближе при совершенно неожиданных обстоятельствах. Как-то раз, войдя в комнату отдыха, Неля увидела Александра Незнанова. Это случилось впервые с тех пор, как здесь произошел инцидент со Шлыковым. Шлыков уже два дня был на месте, тихий и молчаливый, а вот Незнанов не появлялся с того самого времени. На взгляд Нели, изменений в его состоянии не произошло: все тот же остекленевший взгляд и безвольная поза. Но в этот раз Незнанов был в компании тети Клепы. Стоя над ним, она аккуратно расчесывала спутанные длинные волосы щеткой, что-то ласково бормоча себе под нос. Женщина отличалась малым ростом, поэтому, даже когда она стояла, ее глаза находились вровень с затылком сидящего. Неля воровато огляделась: поблизости не было ни одного врача. Два санитара дулись в карты, сидя за тем же длинным столом, что и пациенты, играющие в нарды.

– Как его порез? – поинтересовалась она, подходя к тете Клепе.

Та подозрительно окинула девушку взглядом водянистых голубых глаз.

– Это вы, что ли, Шлыкова скрутили? – вместо ответа задала она вопрос.

– Нет, Шлыкова скрутил Рома, а я только…

– Ладно-ладно, знаем! – отмахнулась санитарка, не выпуская щетки из рук. Повернув голову безучастного больного правой стороной к Неле, она указала на длинный порез.