из мультфильмов, которые маленький Йозеф смотрел по выходным в кино. Подобное что-то было: два преступника врываются в дом, где герой установил самодельные хитрые ловушки. «Господи, мы же не в мультике живем, – покачал головой Йозеф. – А хотя… в этом есть смысл. Итак, дверь закрыта, от окна до земли далеко… Хм, чего здесь можно сделать?»

– Руперт, у тебя есть оружие?

Писатель покачал головой и закрыл лицо руками. Плечи его затряслись. Йозеф поморщился. «Вот же придурок!»

15

Пока все трое поднимались на второй этаж, Иосиф с каждой ступенькой все больше терял уверенность в мирном исходе. Он шел ровно посередине: впереди семенил Горбатый Нос, а замыкал шествие Джо, не выпуская из рук пистолет. Наконец, когда они очутились возле двери, поэт сказал:

– Что вы хотите сделать? Ситуацию уже не изменишь…

– Ты прав, – неожиданно ласково сказал Горбатый Нос, – но подправить всегда можно.

– В смысле?

– В прямом. Ты напишешь вторую статью, в которой извинишься перед Хассе за клевету, ведь твоя статья – выдумка и он такого не говорил.

– Вы думаете, что из-за одной статьи все всё забудут?

– Слушай, заткнись и…

– Погодите! Но если я напишу статью, вы же меня отпустите?

– Куда мы тебя денем-то? – сказал Джо и неожиданно заржал. – В багажнике не хватит места, чтоб тебя туда еще пихать.

Иосиф для приличия натянул улыбку и первым прошел в захламленную квартиру, где посреди мусора располагался стол с печатной машинкой, а на полу меж веревок сидел на коленях Хассе и беззвучно всхлипывал. Горбатый Нос подбежал к нему первым, вынимая на ходу пистолет.

– Какого черта? Где второй? – Он схватил бедолагу за плечо и встряхнул. – Где он, я тебя спрашиваю?

– Отдай мою мархушу, Джек, – запищал Хассе. – Я хочу свою мархушу!

– Черта с два ты ее получишь!

Вдруг писатель с воплем бросился на Джека, оба повалились на пол. Пистолет вылетел из рук бандита и шлепнулся возле дивана. Иосиф почувствовал сзади толчок и отпрянул в сторону, чудом устоял на ногах. Это Джо, он только тронулся с места, как внезапно сверху, прямо на голову ему, упало ведро с кипятком. Гигант заорал во всю глотку, закрыл лицо руками и бросился вслепую в сторону дивана. Иосиф обернулся. Из расщелины между дверью и стеной, выскочил Йозеф, подобрал ведро и накрыл им голову Джо. Тот попытался снять жестянку, но поздно: Ренау взял бечевку с пола и за несколько секунд привязал гиганта к туалетному столику, точно буйного пациента к койке перед операцией. В довершение Йозеф закрепил узел на ручке ведра.

Хассе визжал громче всех, он вонзился в шею Джека зубами и стал рыскать в карманах брюк в поисках заветной травы, но не нашел ее. Горбатый Нос обессиленно лежал на полу и прикрывал рукой рану, из которой тонкой струйкой капала на пол кровь. Однако обезумевший писатель не унимался и потянулся за пистолетом. Иосиф словно очнулся и побежал вниз вызывать полицию. Йозеф кинулся на Хассе, но тот скинул его и спустил курок.

Джек больше не шелохнулся. Пуля угодила в лоб.

Тогда Ренау вскочил, взял печатную машинку и замахнулся. Послышался звон, клавиши разлетелись в стороны, и Хассе без чувств повалился на пол.

16

Йозеф так до конца и не понял, как выкрутился из всей ситуации. Пришлось в течение всего четырехчасового допроса доказывать, что он не настраивал Хассе на атаку; поехавший на мархуше писатель сам как с цепи сорвался, а Ренау подготовил ловушку лишь в виде ведра с кипятком… Или в крайнем случае воспользовался бы ножом, но исключительно в целях самообороны. В итоге следователь принял это к сведению, и Йозеф с Иосифом ушли из отделения полиции чистыми.

Как выяснилось, Джо и Джек действительно соседствовали с Хассе – жили этажом выше. Их месяц разыскивали после ограбления мелкого банка на пятнадцать тысяч марок. Между тем Хассе вляпывался в разные истории, связанные с полицией: то как свидетель по делу об ограблении старухи-соседки, то несколько раз сидел в камере за драки. Один раз чуть за употреблением не застали, разгорелся скандал, пошли слухи; даже журналисты пытались провести расследование, но ничего не доказали. Это было год назад, если не больше, однако случай изрядно потрепал тогда бандитам нервы, и вот поэтому они опасались преследования после публикации слов Хассе, даже если речь шла о юмористическом журнале. Малейший намек – и ищейки начнут расследование.

Тем не менее все закончилось, однако поэт не разделял радость и всю дорогу говорил:

– Я и не думал, что из-за одной статьи на меня ляжет столько проблем.

– Профессия журналиста всегда опасна, – сказал Йозеф. – Ты еще не такого нахватаешься. Не бойся, все уже закончилось. Первый блин всегда комом; может, потом не попадешь в подобные неприятности.

– Кажется, мне нужен отпуск.

– Я так тебя понимаю, честно.

Йозеф уставился на темное, усыпанное звездами небо и замолчал. Неожиданно он вспомнил, что, несмотря оплату штрафа после забастовки, за два месяца банка пополнилась как минимум на три с половиной марки.

«Может, на недельку уехать? Съезжу в санаторий, впервые за год работы отдохну. Думаю, на Иосифа можно положиться».

Глава 4

Когда все уйдут…

17

В банке сумма пополнилась до тринадцати марок. Примерно неделя на море и две в санатории. На море у него бы все равно не получилось съездить, так как до сих пор шло следствие, а суд назначили на конец месяца. Покидать пределы страны нельзя. Остается только санаторий, а заветный песочек и пляж тогда придется отложить. Но Йозеф устал. Та ситуация с Хассе в некоторой степени пошатнула его издерганную работами нервную систему. Не осталось сил, одно недовольство. Раздражительность, вялость, лень. Теперь он срочно нуждался в отдыхе, хотя бы на несколько дней. У него появилась идея отдохнуть недельку в санатории, а затем дальше копить на море – все равно оно никуда не денется, можно и потом съездить. Сейчас нужно восстанавливаться.

Когда Йозеф работал на фабрике, ему советовали санаторий «Жемчужина», который находился неподалеку от Центрального округа: мол, хорошее и приятное место, оплата невысокая. Вот и сейчас он вспомнил о нем и позвонил туда: за все про все за неделю придется отдать семь марок. Недешево, рассудил рабочий, зато все включено: трехразовое питание и лечебные процедуры. Насчет работы Йозефу переживать не приходилось, ибо его и так уволили за грубое отношение к покупателям. Последней каплей для директора стал случай на днях, когда Ренау едва не подрался с одним из них. Покупатель препирался из-за скола на