Благо, передвигаться они могли на своих двоих. Но долго им я прохлаждаться не дал.

— Так парни… и девушки, — добавил, обратив взгляд на гарпию. — Вопрос простой. Что вы хотите делать дальше? Идти куда глаза глядят или присоединиться ко мне?

— Долг жизни требует служить вам, — ответил один из гноллов, склонив гиенью голову.

— Такого великого воина стоит держаться. Возможно позже я смогу сложить о вас сагу, — это высказался уже викинг, поддержанный собратьями.

Взгляды семи переместились на гарпию.

— Кали с вами, — ответила женщина-птица.

— Отлично. Тогда с тем кто-что умеет, разберемся позже, а пока вот вам задания. И начнем с тебя, — обратился к гарпии. — Кали, найди удобное место для наблюдения и встань на страже. Если появятся враги — подними тревогу. Далее — викинги. Вы обыщите поселение. Все ценное сносите сюда. Постарайтесь отыскать что-нибудь съедобное.

— Скажу, что не надеюсь увидеть в таком месте ни одной пригодной в пищу крошки, — заявил предводитель викингов.

— И все же постарайся отыскать еду. Она нам пригодится.

Викинги спорить не стали и удалились. Теперь в пещере остались мы с Шартаком, пара гноллов и не подходящие по расовым квотам пленные. Итак, что же с ними делать…

— Как тебя зовут? — обратился к одному из гноллов.

— Рвач, господин.

— Итак, Рвач. Возьми этот дротик и заколи бесов и крысолюда. Они нам не нужны.

— Нет. Не трогай! Я буду полезен, очень полезен! — тут же закричал человекоподобный мышь, но слушать его никто не стал. Крысолюды обладали особым менталитетом, подталкивающим быть насколько возможно хитрыми. Верить им — себя не уважать. Так что уже вскоре крыс оказался прикончен, а после него и бесы. Последние по крайней мере не орали, сумев куцым умом понять бесперспективность уговоров. В клетках остался десяток разумных.

— Ярвен, — обратился ко мне Шартак. — Подари ее мне.

Когтистый палец фелина указал на эльфийку, которую такое предложение крайне испугало. Та отпрянула и вжалась в стену, будто стараясь просочиться сквозь прутья клетки.

— Нравятся эльфийки?

— Я фелин широких взглядов, — ответил Шартак с самой хищной усмешкой. — А еще давно не был с женщиной.

— Хорошо. Я подарю ее тебе, но с парой условий.

— Слушаю.

— Первое — я считаю, что с рабами следует обращать бережно, наказывая лишь в случае серьезных проступков. Издевательства над ними мне не нравятся.

— Не беспокойтесь, я придерживаюсь того же мнения. Портить такую красоту было бы преступлением, — ответил Шартак, пожирая глазами девушку.

— А во-вторых, ее стоимость будет вычтена из твоего жалованья. Учитывая недавние заслуги, всего на сотню золотых.

На это условие лев также согласился, и вскоре дрожащая эльфийка оказалась извлечена из клетки и передана в его лапы. Возможно такой поступок с моей стороны стоило посчитать подлостью. Ведь рабство — практика, осужденная во всем цивилизованном мире. Вот только «Земли» от цивилизации находились крайне далеко, да и для эльфийки такая судьба являлась лучшей из возможных. Присоединять ее к отряду на правах свободной я не желал. Пользы такой поступок бы не принес, зато проблем из-за расовых разногласий было бы множество. А отпустить… Вот это стало бы настоящей жестокостью, учитывая насколько опасными должны оказаться окрестные земли. Ну да ладно. Мне еще надо решить судьбу остальных.

— Так, теперь прочие, — обратился я к еще остававшимся в клетках пленным. — Варианты будущего вы видели. Это смерть, рабство или свобода викингов. Хотите третьего — присягайте нашим богам.

— Mardat kah! — проговорил сидевший в клетке гном, плюнув в мою сторону.

Что он сказал, я не понял, но вряд ли нечто ласковое. Его выбор понятен.

— Выпустите его и дайте оружие, — приказал гноллам.

Те выполнили распоряжение быстро и вскоре гном уже встал напротив меня, сжимая в крепком кулаке гоблинский дротик.

— Нападай, — предложил противнику.

Того уговаривать не пришлось. Гном напрягся всем телом, его глаза вспыхнули яростью.

— Baruk khazad! — рявкнул тот и… умер. Да просто я устал ждать, ударив первым. А увернуться от секиры противник не сумел. Так что повалился на землю уже бездыханным.

— Что думают остальные?

Смельчаков осталось не так много, более того у кого-то явно сдавали нервы.

— Согласен! Я согласен признать ваших богов! — прокричал один из людей.

— Отступник! Да как ты можешь⁈ — воскликнул его сосед.

— Заткнись! Если хочешь, подыхай здесь! А я собираюсь выжить!

— Выпусти его, — приказал гноллу.

Должен сказать, шансы выжить у этого неофита имелись мизерные, ибо беречь его я не собирался. Явно видно, что гнилой то был человек. Которому спину не доверишь. Но в нынешней ситуации выбирать не приходилось. Если в решающем сражении враг потратит стрелу на него, польза уже выйдет.

Между тем вслед за первым добровольцем потянулись и остальные и вскоре в клетке остались сидеть только четверо.

— Итак, повторю вопрос. Смерть или рабство? — обратился к оставшимся.

Пара людей, гном и людоящер.

— Смерть, — произнес людоящер. Выглядел он при этом так, словно еду заказывал, никаких эмоций.

— Рвач, раскрой клетку, — обратился к гноллу.

Людоящер вышел без посторонней помощи, после чего я указал ему на выход из отнорка. В то же время гноллы принялись заковывать тех, кто согласился на рабство. Интересно, этот поступок принесет проблемы или пользу?

— Иди, — поторопил людоящера.

Мы оказались в большой пещере, прошли по деревне и в конце концов добрались до одного из туннелей, теоретически уводивших прочь из этого места. При этом от меня не ускользнули несколько быстрых взглядов, брошенных пленным по сторонам. Не таким уж и фаталистом он был. Впрочем, это не имелось значения. Я молча протянул людоящеру дротик, который в моих руках выглядел как большая зубочистка, а в его лапах смотрелся лишь чуть лучше.

— Ты позволишь мне умереть с оружием в руках? — с сомнением спросил прямоходящий рептилоид.

— Нет, я позволю тебе отсюда убраться.

— Почему? Ты ведь говорил о смерти и убил коротышку, — на каменном лице ящера сложно было различить хоть какое-то выражение, но вот голос выдавал недоумение.

— Гном умер потому, что оскорбил меня. Не мог я оставить без ответа такое поведение. Тем более перед подчиненными, — ответил собеседнику, по сути, на ходу облекая в слова неясные ощущения. — А тебя мне убивать без надобности. Живи.

— Но трех других ты сделал рабами.

— У них существовал выбор, и они его сделали. Никто не говорил, что решение являлось верным

— Я понимаю, — ответил ящер. — Прощай, сын Одина. Надеюсь при следующей встрече мы сможем стать друзьями!

Кивнув, я немного постоял, проводив людоящера взглядом, а затем направился назад. Предстояло еще многое сделать и в первую очередь переговорить наедине с Шартаком. Тому надлежало проследить, чтобы «новобранцы» следовали договоренностям.

Вообще с принятием в