мужской до этого незнакомый мне голос. Но потом проговорил чуть нежнее: — Ну пожалуйста, открой хоть глазик. Я больше так не буду…

— А я бы, на твоем месте, еще бы поспала… Благодари бога… То есть меня, любимую, что ты еще жив, — это уже голос Лоры. Как же я рад его слышать!

Но кто предыдущие два?

Хватит строить из себя спящую красавицу, у меня там мир к чертям летит. Ну или маленькая его часть.

— Я помогу, — сказала Лора, и мне удалось открыть глаза.

Ага. Как я и думал. Это какое-то неосязаемое пространство. Ничего сверхъестественного, просто молочно-белое ничто.

Лора была рядом. Ее теплая рука держала меня под локоть.

— А почему я голый? — удивился я, смотря на себя со стороны.

— Ну… Такие правила этого мира, — соврала она.

— Не издевайся, девочка, дай ему одежду, — сказал кто-то.

Передо мной стояли два человека. Накачанный мужчина с длинными черными волосами, волевым подбородком и ясными светлыми глазами. В руке он держал Ерха. Вот только его я видел впервые.

И женщина лет тридцати пяти. Спокойное, я бы даже сказал, умиротворенное лицо. Она смотрела на меня с интересом и какой-то грустью в глазах.

— Кто вы? — первое, что я спросил.

— Я Марина Кузнецова, — представилась женщина.

А вот мужчина замялся. Его суровый взгляд слегка притупился, когда я на него посмотрел. Он опустил глаза и даже неловко попинал воздух.

— Ерх? — удивился я. Стеснительное поведение мужика говорило само за себя. Да и в руках он держал свое физическое воплощение.

— Ага, — кивнул он.

Повисла неловкая пауза, в которой я пытался сообразить, что это такое за место. Явно не рай. Лоры бы не было со мной. Но и не мое внутреннее хранилище…

— Где мы? — спросил я у Лоры.

— Это закрытая системная часть администратора, — пояснила Лора. — В общем, если вкратце, это что-то между сознательным и бессознательным. Но я по-прежнему все контролирую.

— Я же жив? — на всякий случай уточнил я.

— Да, жив, — кивнула женщина. — Мы хотели с тобой кое-что обсудить, раз выдалась такая возможность.

Пока мне ничего непонятно, но выбора все равно нет.

— Могу я спросить, как я вас вижу?

— Я была агентом ОМЗ в отставке, — начала Марина Кузнецова. — А то, что ты видишь сейчас, что-то вроде капсулы времени, которую я оставила в памяти родовой крови. Мои воспоминания, мысли и планы. Именно благодаря этому у тебя были видения, — она посмотрела на здоровяка рядом с собой. — Ну и из-за него.

— А я думал, что это родовая память… — расстроился я.

— Это она и есть, просто что-то мог показать Ерх, а что-то кровь. Твоя врожденная предрасположенность к адаптированию дала тебе эти знания. Без нее ты бы даже не был признан родом Кузнецовых.

— Вот оно как. Опять та история про избранного?

— Это уже не ко мне вопросы, — она улыбнулась Лоре, а та подмигнула.

— На самом деле я просто хотела тебя кое о чем попросить, — продолжила Марина. — Похорони тело моего сына…

— Боюсь, это будет проблематично, — пожал я плечами. — Кажется, когда я видел его в последний раз, он как раз душил меня.

Мне теперь было любопытно, как мне удалось выкарабкаться.

— Эти шрамы… это не мой сын… В нем кто-то иной. Что-то! И оно разрушает тело и душу моего Миши, — печальным голосом сказала Марина.

— Душу? Разве, ну знаете, она не того? — помахал я ладошками.

— Нет, без хозяина нельзя управлять телом. А когда в одной оболочке сразу две души, то происходит разрушение. Хотя тело моего сына слишком слабое… Как и его отца.

Она еще раз вздохнула.

— Я что-то вообще ни черта не понимаю.

Казалось, Марина Кузнецова объясняет все простым языком. Но эта недоговоренность меня убивала.

— Лора, дорогая, объясни вкратце.

— Не волнуйся. Ты будешь тупить, пока кровь нормально не начнет поступать к тебе в мозг. Короче, друг мой. Тот хулиган, Захар, это настоящий Михаил Кузнецов, но в него кто-то вселился, когда он умер. Верно? — она посмотрела на Кузнецову, и та кивнула. — Вот. Но чтобы тело функционировало, он как-то запечатал еще и душу настоящего Михаила. Так? — Очередной кивок. — Но тело Михаила слабовато, чтобы выдержать то нечто, что вселилось в тело. И судя по всему, тело Валеры, как раз предназначалось для этого. А теперь, раз он понял, что в тебе легко уживаются питомцы, он решил попробовать вселиться в тебя.

— Попробовал? — удивился я.

— Об этом позже, — расплылась в улыбке Лора. — Марина, я все верно сказала?

— Да, Лора, все верно.

— Так, стоп, — замахал я руками. — Значит, если я уничтожу это нечто в теле Михаила, то он вернется к жизни?

Обе странно улыбнулись. Как будто перед ними стоял наивный паренек.

— Душа, это почти программный код, — пояснила Лора. — Человек умер, но его «код» остается на какое-то время, и с этим связаны разные побочные эффекты. Цвет глаз, отпечатки пальцев или, например, старые шрамы. И Захар этот код заморозил.

— А-а-а, кажется, понял, — вздохнул я. Было сложно, но все же, получилось. — Тогда у меня такой вопрос. Почему Миша Кузнецов? Почему никто другой? На свете что, мало умирает магов? Или этот кто-то не мог выбрать более подходящий вариант?

— Боюсь, тут вопрос в адаптации. Кровь Кузнецовых достаточно сильна. Все же это чистые маги, без примесей, — продолжала рассказывать Кузнецова. — Мишин прадед был первым, кто стал магом в этом мире, получив огромные силы… Соответственно потомки унаследовали его кровь. Но тут