дозволять своим прихвостням так распускаться! Неслыханно хамская выходка! Ему это, разумеется, с рук не сойдёт.

— Уже не сошло, — напомнил я. — Как зовут Комарова?

— Не припомню… Фёдор? — Дед задумчиво посмотрел на меня.

Я в ответ пожал плечами.

— Нет, не Фёдор, — пробормотал дед. — Обожди, сейчас.

Придвинул к себе изящный деревянный ящичек, отделанный перламутром, перевернул его над столом. На столешницу посыпались разноцветные визитные карточки. Дед принялся их перебирать. Делал он это с какой-то сумасшедшей скоростью, карточки так и мелькали в морщинистых пальцах.

— Федот, — сказал дед.

Разноцветный веер прекратил движение. По лакированной поверхности стола ко мне скользнула красная визитная карточка, изрисованная золотыми вензелями.

Ѳедотъ Ефимовичъ Комаровъ

Коммерсантъ

Санктъ-Петербургъ

Собственный особнякъ на углу Литейнаго и Пантелеймоновской

— Собственный особняк, значит, — взяв карточку, проговорил я. — Что ж. Это хорошо. Собственный особняк — это очень удобно.

Глава 5

Планы

Поговорить с сестрой после того, что случилось на дороге, я толком не успел. Благо, разыскивать Надю не пришлось — она налетела на меня откуда-то из-за угла, едва успел выйти из кабинета. Видимо, давно поджидала, пока мы с дедом закончим разговор.

Хорошо, что я услышал быстрые лёгкие шаги и не встретил девушку ударом с разворота. Не люблю, когда на меня накидываются из-за угла. И хорошо, что Надя моего порыва не заметила. Она многозначительно приложила палец к губам, схватила меня за руку и потащила за собой.

Просторное помещение, в котором мы оказались, было уставлено книжными шкафами. Из шкафов выглядывали корешки солидных томов, на стене висела большая карта.

«Вѣликыя Россiйскыя Импѣрiя», — прочитал я.

Так же стены украшали чёрно-белые, удивительно чёткие фотографии и акварельные рисунки в золоченых рамках. Посреди помещения стоял низкий стол в окружении широких, разлапистых кресел. На столе — стопка журналов и серебряный поднос с двумя чашками, кофейником и кучей других предметов — о назначении которых я мог только догадываться.

— Я попросила Китти подать кофе сюда, а не в столовую, — сказала Надя, усаживаясь в кресло. — Я ждала тебя! Расскажешь наконец, что тут произошло, пока я гостила у Полли? Дедушка велел мне уехать, чтобы я не мешала врачам. Он сказал, что будет собирать консилиум. Это было три дня назад, и выглядел ты ужасно! А сейчас — вполне здоров. Только что-то случилось с Ниной. Отчего она так всполошилась? Испугалась, что ты слишком сильно ударил тех негодяев?

Надя болтала, а я разглядывал её.

Красивая, высокая — чуть пониже меня, — стройная, с большими голубыми, как у Нины, глазами. Длинные тёмные волосы от порывистых движений Нади выбились из причёски, и голову как будто окутывало пушистое облако. Надя была одета в синее домашнее платье — не такое строгое, как у Нины, с нарядным воротником и короткими рукавами, но тоже длинное. В моём мире в таких платьях ходили примерно тогда же, когда ездили на автомобилях, подобных тому, что я видел на дороге.

Болтая, Надя не забыла разлить кофе по крошечным чашкам из тонкого, почти прозрачного фарфора. Придвинула мне белый кувшинчик, расписанный незабудками, серебряную вазочку, наполненную неровными кусками колотого сахара, блюдо с какой-то выпечкой.

— Добавить тебе сливок? — и, не дожидаясь ответа, налила в мою чашку сливки из кувшинчика. Видимо, с привычками брата была хорошо знакома. — Что сказал дедушка? Отругал тебя?

— Нет. — Мне наконец удалось вставить первое слово.

Надя всплеснула руками.

— Уф-ф! Ну, отлично, я рада! Я была совершенно уверена, что Нина зря так расстроилась. Этот негодяй заслужил урок! Как ты его, а?! — Она вскочила.

Попробовала изобразить удары, которые я наносил, и чуть не опрокинула кофейник. Я едва успел его подхватить.

— Ой, прости, — виновато вздохнула Надя. Снова уселась в кресло. — Я, признаться, не поверила тебе, когда ты сказал, что будешь втайне, по какой-то новой системе, тренировать магическую силу. Думала, что ты просто придумал очередной способ отлынивать от подготовки к экзаменам… Но сегодня увидела, что была неправа. Я так горжусь тобой, братик! Так жаль, что мы пока вынуждены сидеть здесь! Уже очень хочется вернуться в Петербург, правда? Полли рассказывала, что…

— Ты его знаешь? — перебил я.

— Кого?

— Того типа, который к тебе приставал.

Надя небрежно дернула плечом.

— Видела несколько раз, когда выезжала кататься, или в гости. Он пытался раскланиваться, но я на него даже не смотрела. Делала вид, будто не замечаю. А что?

— Значит, где он живёт, ты не знаешь?

— Разумеется, нет! Для чего мне это знать?

— Ни для чего, — согласился я. — А где-нибудь в доме есть карта Петербурга?

— Костя, ты меня пугаешь, — нахмурилась Надя. — Есть автомобильная карта, но она в машине. Когда у нас был шофер, он ею пользовался. Сейчас за дедушкой присылают машину со службы, а мы ездим без шофера, сами. Нина, возможно, картой тоже пользуется. Но нам с тобой она позволяет садиться за руль только здесь. По городу ездить не разрешает, говорит, что это опасно. А здесь мы и так все дороги знаем, карта ни к чему… Неужто ты забыл?

Ответ я, благодаря подсказке Нины, приготовил заранее.

— Я пока восстанавливаюсь после травмы. Чувствую себя хорошо, а вот память иногда подводит. Не удивляйся моим вопросам.

— Ох, ну конечно! — Надя всплеснула руками. — Как я не догадалась! Еще бы, после такого ужаса. — С сочувствием посмотрела на меня. — Чтобы не беспокоить Нину и дедушку, ты можешь в любой момент обращаться ко мне! Я всегда тебе помогу.

— Очень на это рассчитываю, — кивнул я. — Мне понадобится твоя помощь в одном небольшом деле.

План у меня сложился сразу, как только узнал от деда о финансовых затруднениях рода.

Стервятников вроде Комарова ненавидел с детства. А если правильно понял то, что услышал относительно превосходства магов над простыми людьми, план казался осуществимым даже без предварительной подготовки. Даже с учётом того, что магом я был пока ещё посредственным. Простолюдин никак не определит мой магический уровень — во-первых. Единственной вспышки моего гнева хватило Егору Пухову для того, чтобы поседеть от страха, а двум его приспешникам — для того, чтобы упасть и больше не подняться — во-вторых. Ну, а в-третьих, разговоры подпольщиков о том, что Капитан Чейн один стоит целого взвода — тоже не пустой звук. При удачном раскладе есть шансы обойтись без всякой магии.

Меня смущало лишь то, что осуществлять задуманное, будучи Константином Барятинским — представителем древнего рода, которого многие наверняка знают в лицо, — однозначно не стоило.

— Мне необходимо изменить внешность, — сказал я.

Вспомнил, как Нина упоминала свой