Механик в бейсболке с загнутым вверх козырьком захлопнул лючок у хвоста и показал большой палец. Штурман с верхней ступеньки лесенки прокричал что-то в кабину и рядом с ним появился пилот, на ходу заправляя в карман свисавший разъем от наушников, надетых прямо поверх фуражки с большим орлом-кокардой.

Вот что мне нравилось в этих американцах — никакого лишнего пиетета перед военной формой, чисто утилитарное отношение. Штаны коротковаты? Ну и хрен с ними. Длинны? Подвернем, не проблема. Хлопок, свободный покрой, не то что суконные мундиры европейцев. Впрочем, это из-за военного времени, на моей памяти армия США докатилась до «роботов» из почетного караула у могилы Неизвестного солдата, а также до точности в полмиллиметра и полградуса при креплении на липучку нашивок и шевронов. И где — в боевых частях морской пехоты!

Тем временем летчик внимательно посмотрел, как трепыхался на ветру полосатый конус «колдуна», сверкнул рекламной улыбкой и сделал приглашающий жест пассажирам:

— Let’s go, friends!

Делегация последний раз помахала руками из дверцы и через окошки, самолет величественно тронулся на рулежку. Пробег, взлет — а у меня защемило сердце: не дай бог что случится, если не чужие истребители, то непогода, авария, да и в Москве еще незнамо как повернется.

Тряхнул напоследок руки Арсо и Леке, и к своим, ждать уже нашего вылета на запад, в Бари. Глиша наглым образом давил массу, Марко и Живка обнимались чуть в стороне, Небош терзал Ромео на предмет итальянских глаголов. Коминтерновец летел с нами не столько, как связной, переводчик и проводник, а в рамках задачи о волке, козе и капусте. Я забирал его с Виса, где оставалась Альбина, которую категорически отказались отпускать доктор Папо и старший брат. Еще одного парня Крцун оторвал от сердца, чтобы в группе был хоть кто-нибудь, знакомый с основами контрразведки. Блондинистый хорват Славко выглядел совсем молодо, мне под стать, но послужной список имел внушительный, что подтверждал шрам над правой бровью.

На подлете нас встретила дежурная пара истребителей — декабрьский налет немцев, при котором союзники лишились трех десятков судов и многих тонн грузов, не прошел даром. Аэродром, город и порт таращились в небо частоколом зениток.

После взятия Неаполя движуха в Бари несколько притихла, но в городе все равно витал дух крупной перевалочной базы, даже несмотря на переезд многих складов и полевых госпиталей поближе к линии фронта.

Американцы встретили нас и передали капралу-очкарику на обустройство.

— Приятель, а 45th General Hospital в городе, не уехал? — спросил я, погрузившись на пассажирское сиденье Доджа «три четверти».

— Здесь, а что нужно?

— Знакомого найти, капрала Мак-Кэрроу.

— Эндрю? — обрадовался очкарик. — Он все там же, можем завернуть по дороге.

Но мы предпочли сперва разобраться с документами и проживанием. Доложились в миссии, доложились в американской Службе спасения пилотов, везде вытребовали удостоверения в придачу к бумагам от Верховного штаба. В Службе выдали новую форму (теперь не только я щеголял в десантной крутке), и даже джип для разъездов. Выглядели мы странновато — вроде американцы, только звездочки не белые, а красные. Но никого это не удивляло: тут еще водились англичане, поляки, французы, немного итальянцев и даже бразильский экспедиционный корпус. Прямо-таки Вавилон.

Андрею в подарок привезли никелированный «вальтер», чему он несказанно обрадовался — в госпитале негусто шансов добыть приличный ствол. Он хотел было отдариться, но мы взяли талонами на бензин и подорожной от госпиталя, это куда важнее, чем прочие ништяки.

Костяк инструкторов ожидался через три дня и мы, пользуясь паузой, с раннего утра рванули в Фоджу, оставив Марко и Живку на временной базе. Пусть порадуются в уединении, да и тащить братца на первое же свидание с усташами я не рискнул.

Джип — машина культовая, но чтобы проехать на ней махом сотню километров, надо иметь железную задницу и дубленую рожу. Ромео сзади все время бурчал, что мы идиоты, не догадались выцыганить у американцев очки — в идеале летные, но сгодились бы те, что носили аэродромные механики. До Фоджи добрались пропыленные и обветренные, как истинные фронтовики. Наверное поэтому к нам и не придирались английские посты — город был в зоне британской армии.

Первый адрес мы нашли с трудом, в закоулках между железнодорожной станцией и городским кладбищем. Но как только на зов вышла мощная тетка в черном, я почуял — пустышку тянем. Так и оказалось, искомое семейство съехало с адреса еще до войны. В перерывах между проклятиями на головы прежних жильцов, тетка сообщила Ромео, что те оставили после себя сущее разорение: стену, кусок крыши и дымоход пришлось восстанавливать за свои деньги.

— Тут ловить нечего, — резюмировал я, а на молчаливый вопрос пояснил: — именно эти три места были указаны как тайники. Очевидно, что их выпотрошили и мы ничего не найдем.

— Возвращаемся? — с надеждой спросил Ромео.

Славко глянул на часы:

— Вообще-то рано, даже не полдень. Давайте в Салерно?

Ромео застонал — еще полторы сотни километров, а потом еще столько же обратно!

— Там и заночуем, а?

— Поехали, — решил я.

Прифронтовые дороги, наверное, похожи всегда и везде — колонны грузовиков, разъездные машины, пыль, крики, регулировщики, посты… В небе кружили самолеты, прикрывая тылы от налетов, по обочинам порой сквозили мотоциклисты на «индианах» и «харлеях». Вот у них с очками все, как надо.

Рокадную дорогу до Салерно мы проскочили быстро и так же быстро наши второй адрес, где обитал одинокий дедушка.

Опознав в нас земляков, он обрадовался, как родным и засуетился с причитаниями, чем бы нас угостить — все кончилось, вот если бы мы приехали вчера, а еще лучше позавчера, но ничего, еще есть кусочек сыра и сейчас…

Мы оставили Славко за столом расспрашивать хозяина, а сами проверили места из списка — везде пусто, но без пыли.

— Куда закладки дел, старый?

— Ничего не знаю, — зло зыркнул дед, сразу помолодевший лет на двадцать. — Ходят, ходят, выспрашивают, все что-то нужно. Отстаньте от меня уже, помереть спокойно хочу…

— Мы еще разок посмотрим, есть кое-какие соображения, — уже в дверях сказал Небош и они с Глишей вышли.

Ромео осматривал тяжелый шкаф в углу, простукивая стенки и я не заметил, когда дед скользнул рукой под стол. Только и услышал, что два удара — Славко пробил хозяину по запястью, а потом вырубил коротким тычком в нос.

— Проверь под столешницей, — вытащил он