Эллу было не остановить с ее рефреном «Это прекрасно, это прекрасно!».

Немуйчик хорошо помнил, как задохнулась их соседка по коммунальной квартире от смеха.

Сейчас было нечто подобное.

Фима быстро приблизился к Элле и резко ударил ее по лицу.

Элла вскрикнула и заплакала.

– Спокойно, спокойно, – не своим голосом говорил Фима, весь дрожа. – Я не то имел в виду. Элла, родная, остановись. Я тебя люблю.

Это слово возымело действие. Элла подняла голову и слишком ясными глазами посмотрела на Фиму.

– А замуж меня возьмешь? – искривила она губы.

– Возьму, возьму, Эллочка, только не надо больше этого…

Фима был трусом и знал это. Он вспомнил, как во время сердечного приступа дяди, приехавшего с Урала и выпившего по случаю встречи с сестрой много водки, сбежал потому, что не знал, что делать с дядей. И если бы не мать, которая уложила дядю в ванну с холодной водой, случилось бы непоправимое.

Это было страшно!

И вот эта трусость вернулась.

Элла сидела на высоком стуле, опустив голову, не подавая признаков жизни.

Прибор что-то нарушил в ее организме, и это могло плохо кончиться…

Фима погладил Эллу по голове и повторил свои последние слова. Элла повернула к нему голову.

– Это было прекрасно, – сказала она, растирая руками глаза. – Я никогда не видела ничего более прекрасного. Если это ты снял, то ты, Фима, гений. И ты меня любишь?

– Люблю, люблю, – поспешно произнес Немуйчик.

Он уже и впрямь любил эту, вступившую в средний возраст красоты, женщину, хотя до этого ни разу ее не видел.

– Это, наверное, потому, что я похвалила твою работу. Но это действительно прекрасно. И как я без этого могла жить до сих пор!?

Я отдам тебе половину магазина для твоих работ.

– Для наших работ, – сказал возвращающийся к жизни Фима. – Я решил на тебе жениться. Этот магазин станет нашим, а вся прибыль пойдет на расширение производства.

– Какого производства? – испугалась Элла.

– Всего того, что приносит деньги.

Элла обошла магазин, заглядывая в каждую щель.

– Хорошо, – сказала она, когда завершила обход. – Я согласна. А жены у тебя случайно нет?

– Элла, ты имеешь дело с интеллигентным человеком. Жена у меня была.

– А у меня был муж.

– Вот мы и квиты. А теперь давай распишемся.

Все это происходило как во сне.

Элла пошла в соседнюю комнату, в которой переодевались и пили чай, принесла свой паспорт.

– Вот, – протянула она паспорт Немуйчику. – Бери.

Фима достал свой паспорт и открыл его. Долго рассматривал себя, а потом Эллу.

– Красивая пара, и дети будут красивыми. Детей будет много. Вот распишемся и начнем их делать. Мне уже не терпится.

Фима весело посмотрел на свою будущую жену.

– Мне нравятся деловые люди. Если и все остальное мы будем делать так решительно и быстро…

Знаешь, почему именно решительные люди всегда успешные? Потому, что они экономят время и мыслят на более высоких скоростях. Человек добивается успеха в жизни, когда средние его вибрации устойчиво сохраняют частоту от 50 герц и выше. Вот, к примеру, наша любовь, пожалуй, потянет на 70 герц. И Немуйчик оценивающе посмотрел на Эллу.

* * *

Екатерина не видела Немуйчика несколько дней. Работу над следующим номером он закончил, потому и не было в нем никакой необходимости.

Немуйчик сам напомнил о себе. Он позвонил и сказал, что в его жизни произошло знаменательное событие, теперь у него есть богатый магазин и красивая жена.

– Фима, мне не до твоих хохм, – сказала Екатерина, которая заканчивала вычитывать гранки передовой статьи о том, каких размеров грудь надо носить современным женщинам предстоящей весной.

– Я серьезно хочу это событие отпраздновать, потому и звоню.

– Ты что увольняться собираешься? – заволновалась Катя и резко отодвинула от себя гранки, устремившись в телефон.

– Это надо обдумать. Магазин называется «Магазин красивых вещей» и его надо поднимать. И я его подниму.

Тут только до Кати начал доходить смысл сказанного Немуйчиком. Вот так приучает человек к тому, что верить на слово ему нельзя и не веришь, а он, оказывается, серьезно решил что-то в своей жизни изменить, да и как такая натура могла долгое время существовать спокойно?

Представить журнал без Фимы Немуйчика Катя не могла: атмосфера серела, а за окном лил обложной дождь. И главное, куда-то девалась точка опоры: все начинало болтаться и становилось неинтересным.

Прав Демидов – привыкаешь к чужим вибрациям. Они подстраивают твои под свои до такой степени, что иногда Катя начинала говорить Фимиными интонациями.

Вдруг всплывали из подсознания такие фразы, что слушавший их невольно отшатывался и внимательно смотрел: главный ли редактор перед ним находится или какая-то одесская штучка.

А Катя принималась хохотать и рассказывала от кого она заразилась и почему. Рассказывала весело и на душе переставали ползать тараканы.

И теперь Немуйчик станет торговцем в магазине, пусть он даже называется «Магазином красивых вещей»? Что еще за красивые вещи и почему их журнал об этом магазине ничего не знает?

Она позвонила Лене Урбан, ответственному секретарю.

– Лен, тебе не попадался «Магазин красивых вещей»?

– Кать, а попадался. Там наш Немуйчик выставку устроил, вот передо мной его заметка с фотографией. Я хотела тебе ее принести, да все некогда.

– Я недавно с ним говорила по телефону, он мне ничего не сказал об этой выставке.

– Так ты что Фиму не знаешь? Он весь в сюрпризах. Это его стиль.

– Он сказал, что женился на владелице этого самого магазина, как тебе?

– Что ты говоришь, вот это номер! А не брешет?

– Похоже, нет.

– М-да, так это он, глядишь, лыжи навострит.

– По-моему, уже навострил. Какой ему смысл у нас пахать, если он собирается свой магазин, как сказал, поднять? Представляю, что там за красивые вещи, если их никто не покупает.

– Кать, ты не беспокойся, никуда Фимка не уйдет, пару дней посидит за прилавком и от скуки загнется. Он ведь человек творческий.

И тут Катю хлопнуло по голове. Вибрации! Фима ведь собирался через свои фотографии внедрять их в зрителей, как это она забыла.

– Лен, извини, тут у меня срочное дело, потом договорим.

Она положила трубку и уставилась в одну точку, которой оказался собственный сапог, поставленный возле радиатора на сушку.