* * *

Неделю назад Демидов похоронил лучшего своего друга Костю Бегова, с которым прожил в одной связке практически всю сознательную жизнь. Был небольшой перерыв, когда Костя сидел. Из тюрьмы он вышел философом с превосходящими знаниями сути вещей.

Костя Бегов был доктором медицинских наук, известным диагностом, который в свои сорок с небольшим уже имел имя и респектабельную клинику. Очередь «виповских» больных, не говоря о «маленьких українцях», не иссякала.

Но с истинным горением занимался только вибрациями. В далекой юности прочитал запрещенную врачами-материалистами книгу индийского врача, в которой утверждалось – все сущее есть набор вибраций.

С их помощью можно заставить человека убивать, любить, творить шедевры…

Из-за вибраций и загремел в тюрьму. Некая дама пожелала влюбить в себя олигарха, для чего ей понадобилось привить мотивированную вибрацию.

Костя объяснял: вибрации не драгоценные безделушки, которые каждый может подцепить, куда захочет.

Но даме не терпелось олигарха уложить в постель.

Костя под воздействием хорошего гонорара согласился. Организм миллионерши не захотел принимать «чужаков». В одно прекрасное утро дама начала путать время, плохо понимала простые слова, теряла сознание.

В мюнхенской частной клинике ее едва откачали. Местные врачеватели сразу поняли – женщине что-то ввели в организм. Но долго не могли понять – что. Пока не позвонил Костя, узнавший о происшедшем по своим каналам.

После звонка честного придурка немцы быстро поставили дамочку на ноги. Посоветовали хорошо заработать на своей болезни, подав в суд на коллегу, благодаря которому вернули ей жизнь.

Был нанят западный адвокат. Костя послушно сел в тюрьму, заплатив немалые деньги за моральный ущерб.

После всех этих передряг возмущенные вибрации, из которых состоял лучший друг Костя Бегов, покончили самоубийством.

* * *

Костя умер, его вибрации перешли к Демидову по наследству.

Но зачем они ему?

Единственно, чего Демидов хотел сейчас, так это полного покоя. Желательно, с очаровательной мордашкой на берегу моря.

На море идут параллельные вибрации волн и изголодавшиеся вибрации разбитого городом человека там гармонизируются. Оттого, как только солнышко начинает пригревать, к морю на всех парах мчится ошалело-безумная белоснежнотелая многомиллионная толпа.

* * *

Однако Гоша еще не распаковал наследство Кости. Оно было невелико – всего один чемодан, открывающийся не ключом, а паролем. Набрал его – чемодан открылся. Забыл, придется кромсать достаточно дорогую вещь…

К счастью, Костя пароль запомнил – день рождения и смерти Кости.

Как Костя угадал точно день смерти, ведь с помощью этого пароля Костя при Гоше открывал в компьютере свой архив, а это было за несколько месяцев до печального события?

Возможно, у Кости существовала своя система исчислений и предсказаний, которую он разработал благодаря знаниям вибраций.

Как-то, сидя в любимом ресторане «У Георга», глядя на огромных аквариумных рыб, Костя мечтательно произнес: скоро я удивлю мир. Кажется, я набрел на поразительно точную систему.

Им тогда не удалось договорить. Зазвонил мобильный телефон, Костя долго разговаривал. А потом беседа пошла совершенно о другом.

И только сейчас об этом разговоре Гоша вспомнил.

Костя был скрытным человеком. Даже перед своим единственным другом Гошей. Может, это была система, с помощью которой и следует заниматься конструированием и проектированием будущего?

Гоша боялся и стыдился открывать чемодан. Чужая вещь. Рука не поднималась набрать код. Было чувство, Костя на небесах наблюдает и ждет, что же будет делать с тем, что оставлено.

Гоша решил переступить заповедную черту.

* * *

В комнату вошла мать, обмахнула рукой воздух.

– Все провонялось табаком. Куришь, как извозчик. Что за мода – губить свое здоровье ради позы?

– Мама, хватит, – отозвалась Катерина из угла дивана, на котором сидела, поджав под себя ноги и читая журнал.

Это был первый номер ее журнала. Катя осматривала его со всех сторон, даже на расстоянии. Клала журнал на подушку; очень гармонировал оранжевый свет с красивой фигурой Саши Логиновой.

Какая свежая красота у Саши, но как трудно ее было уговорить раздеться. Чего только не обещала Катя: полную корзину успеха, солидный счет в банке, заграничные путешествия и хорошего бойфренда…

Саша стояла твердо – только без лица. Фигурой и прочим пусть любуются, а вот лицо…

– Отец меня убьет, – говорила. – Зачем тебе я убитая, если ты хочешь на мне зарабатывать?

– С твоим отцом я разберусь, а лицо мы снимем очень интересно.

Фиме Немуйчику (его так и звали все – Немуйчик) удалось выбрать такой ракурс, при котором лицо было отчетливо видно и в то же время отчетливо не видно. То есть, Катю на фотографии было не узнать, однако это была Катя.

Немуйчик, конечно, гений, такое не каждому удавалось сделать. Саша осталась довольной. А вчера (сигнальные номера они послали во все посольства и крупные фирмы, занимающихся производством товаров для женщин) пошли первые результаты.

Фирма «Валент», производящая женскую обувь, дала согласие стать постоянным спонсором.

Было еще несколько звонков с аналогичными предложениями…

Катя нарадоваться не могла.

Немуйчик и Саша сделали прекрасную запевку номеру. Заслужили повышенный гонорар. А то еще переманят, женских журналов, как собак нерезаных.

– Ага, любуешься своим творением, – увидела на коленях дочери журнал Марина Родионовна. – Сколько же дур живет на этом свете!?

– Тебе не нравится?

– Мне уже надоело слышать о твоем «Глобусе». Название дурацкое и банальное. У нас торговый центр так называется.

Катя промолчала. Спорить с матерью бесполезно. Просто завидует современным женщинам, которые могут позволить себе быть красивыми. А вот ее поколение это позволить себе не могло.

– Не хочешь со мной разговаривать. Ну, конечно, мы все такие гордые, мы все такие гламурные. Но жизни в твоих намалеванных девицах никакой нет.

– Зато в тебе жизни хоть отбавляй, – не удержалась Катя. – Ты посмотри на себя. Все больше на бомжиху становишься похожей.

Лицо Марины Родионовны пошло красными пятнами.

– Извини, мама, не удержалась. Давай, лучше оставим этот никому не нужный разговор. Вы свою жизнь прожили, теперь очередь за другими, вот и весь секрет.

– А преемственность? – повысила голос Марина Родионовна и вторично покраснела от официальщины, которой дохнуло от этого слова.