Не особо уверенный в том, что Яга и Анюта уже наговорились вдосталь и отправились на боковую, Мартин отправился к комнате Анюты, готовый даже на приснившееся кошмарное будущее, лишь бы девушка осталась жива. Пусть вещи в доме обретут собственный характер — это не проблема. Мартин был уверен, что в случае чего Григорий из мужской солидарности с удовольствием научит его магическим методам усмирения боевых скалок и поварешек.

Мимо него торопливо прошла группа из четырех человек в легких скафандрах: врачи спешили проверить Анюту. Мартин ускорил шаг и, обогнав группу, подбежал к комнате первым и постучал в окно. До взятия и проверки анализов оставались считанные минуты, и максимум через час мир приобретет кое-какие цвета или же насовсем останется черно-белым.

Врачи открыли дверь в лабораторию, из метровой кабинки повеяло морозящим холодом. Мартин задрожал, по коже забегали мурашки. Врачи столпились кучкой в замороженном пространстве и закрыли дверь.

Мартин чертыхнулся: даже здесь был холодильник.

«Если Анюта заражена, то для проникновения в ее комнату потребуется украсть скафандр, иначе превращусь в ледышку и отойду в иной мир намного раньше друзей», — подумал он, махнул проснувшейся девушке рукой и ободряюще улыбнулся. Анюта улыбнулась в ответ, после чего отворилась внутренняя дверь, в комнату вошли врачи. Анюта проворно юркнула под одеяло, чтобы не замерзнуть.

— Потом поговоришь! — сказал один из врачей, закрывая широкое окно занавеской, сделанной из горизонтальных металлических полосок солнечно-желтого цвета.

— Конечно, потом, — пробормотал Мартин, пожимая плечами. — Куда я денусь?

Он постоял немного, глубоко вздохнул и перешел к соседнему окну: посмотреть, чем занимается Иван. Неожиданно вспомнилось, сколько мелких пакостей они творили на пару с царевичем, как весело и интересно проводили время. А сколько раз они доводили до бешенства высокопоставленных придворных, и вовсе не поддавалось описанию. Но каждый раз после этого разъяренные вельможи гонялись за царевичем и слугой по дворцовым коридорам, намереваясь надрать, а особо тяжких случаях и вовсе оторвать уши за свершенные проделки. А сколько планов было на будущее, после возвращения из похода! Одних задумок хватило бы лет на сорок, а их выполнение и вовсе заняло бы четыре жизни. Но теперь эти идеи никогда не станут реальностью. Не будет больше ни веселых развлечений, ни поездок по заграницам в поисках всякой всячины. Не будет ничего. Только маленький холмик и могильный крест с надписью о том, что здесь «покоится Иван-царевич».

Как ни странно, но вознамерившийся отоспаться царевич успел встать ни свет, ни заря, и теперь сидел с закрытыми глазами в просторном кресле. Наверное, раздумывал над тем, получилось бы переиграть ситуацию с яблоками так, чтобы не держать в руках смертельный фрукт, или нет? Или все-таки он банально спал: теперь от царевича всего можно ожидать.

Как жаль, что теперь он выйдет из комнаты только через неделю, когда станет живым мертвецом. Когда датчики на его теле определят момент остановки сердца, комната автоматически перейдет под власть Снежной Королевы: из торчащей из стены трубы хлынет холодный газ, и комната превратится в огромную морозильную камеру. Заледеневшего царевича со всеми предосторожностями вынесут на улицу, музыкальная шкатулка пришельцев сыграет космический похоронный марш, и рядом с могилой Змея Горыныча появится новая могилка.

А если врачи найдут бактерии у Анюты, могил станет четыре: Горыныча, Ивана, Анюты и Мартина.

И история о поисках молодильных яблок закончится тем, что главные действующие лица останутся навеки молодыми. В плохом смысле этого слова.

Финал.

Поместив Ивана и Анюту под замок, пришельцы принесли им кучу журналов с фотографиями центрально-галактических звездных систем и планет, но в основном журналы рассматривала вездесущая кукла Юлька. Вот и сейчас, удобно расположившись на письменном столе в углу кабинета, она с умным видом перелистывала страницы толстого туристического буклета.

— Везет тебе, Юлька! — вполголоса сказал Мартин. — Спокойно сидишь рядом с зараженными людьми и не боишься за собственную жизнь.

Кукла оторвалась от просмотра и повернула голову в его сторону.

— С добрым утром, Мартин! — непривычно вежливо поздоровалась она.

— Да какое же оно доброе? — возразил он.

Кукла подозрительно ухмыльнулась.

— Поверь мне на слово, Мартин, оно доброе! — сказала она, — Для тебя особенно.

— Почему?

— Потому что я ночью решила: чтобы царевич не горевал последние дни, надо сделать так, чтобы они показались ему бесконечным годом! Правда, я здорово придумала?

Мартин поперхнулся воздухом и закашлялся: не кукла, а настоящая садистка со стажем! Зная ее характер, не стоит сомневаться в том, что Иван встретит смертный час с огромным облегчением, твердо зная, что на том свете вредной куклы Юльки не будет рядом!

— А я все слышал, — отозвался царевич, потягиваясь, но не открывая глаз. Теперь, когда ему оставалось жить всего неделю, торопиться было некуда. Хотелось насладиться каждой секундой жизни и получить удовольствие от обычного ничегонеделания.

— Наконец-то проснулся, лежебока! — воскликнула Юлька. — Не прошло и ста лет.

— Между прочим, я на спине лежу! — полусонно пробормотал Иван. — Сидя.

— Сидя люди лежат на другой части тела. Сказать, на какой, или сам догадаешься?

Царевич глубоко вдохнул и выдохнул. Споры с куклой отнимали большую часть времени, и он никак не мог понять, для чего Анюта взяла такую вредную куклу с собой в дорогу. От ее придирок деваться некуда. Неужели Юлька в доме была покладистой и доброй, а как отправилась в дальние странствия, оставила свою добропорядочность, чтобы та не износилась в пути?

— Иди в баню! — попросил он.

— Грубиян! — сквозь зубы ответила кукла. — На вот, журнальчик лучше посмотри. Там фотография планеты с зеленым небом, ты сроду ничего подобного не видел!

— Юлька, ты вредина! — пробормотал Иван. — Дай мне выспаться хотя бы сейчас!

— После смерти отоспишься! — ответила Юлька. — Смотри, пока есть возможность.

— Злюка! — Иван приоткрыл правый глаз. Необычный цвет неба не произвел на него никакого впечатления, и царевич заразительно зевнул. — На картинке можно изобразить все, что угодно, даже красное небо в желтую полоску и с квадратными облаками. Хочешь, я тебе такую нарисую?

— Сам смотри эту гадость! — буркнула Юлька.

— Как знаешь, — сонно ответил царевич. — Зря отказываешься, она получится намного красочнее твоих картинок.

— А, между прочим, в журналах рисунков нет! — Юлька показала на кипу принесенной пришельцами литературы. — Эти штуки называются фотографиями. Пришельцы умеют переносить реальность на бумагу один в один! Ты посмотри, как там красиво!