ниже светилось окно, по другую сторону которого сияло размытое пятно уличного фонаря.

— Лестница... — пробормотал я и подошёл к ней поближе. Чувства говорили о том, что спускаться на другие этажи не стоит. Технически, это, конечно, возможно, но ничего хорошего такое действо не принесёт. Вспомнив о Правилах Поведения, я ограничился тем, что постучал пальцем по погнутым лестничным перилам и развернулся к стене, на которой было что-то написано. Подойдя к ней поближе, я уселся на корточки и присмотрелся. Надписей было две и они, как ни странно, оказались вполне читаемы.

«Не верь свету», — гласила верхняя надпись, а нижняя добавляла: — «Запах выдаёт».

Это показалось мне интересным. Я ведь не Алиса, для которой что ни надпись — так обязательно какой-нибудь Знак или даже целое Руководство, мои умения лежат совсем в других плоскостях. Тогда почему я могу прочитать эти надписи? Что они такое? Подсказка, которая поможет не проснуться и пройти весь Лабиринт до конца, или забавная случайность, не имеющая никакой практической ценности?

Повернувшись, я посмотрел в темноту коридора. Ну что же — надо идти. Посмотрим, какова начинка у этого Лабиринта...

Коридор в итоге оказался далеко не таким длинным, как мне представлялось. Пройдя по нему всего около двадцати шагов, я увидел, что он заканчивается тупиком, а слева имеется широкое ответвление. Свернув, я оказался в полноценном лабиринте из коридоров с закрытыми дверьми и лифтовых площадок. Кое-где выделялись лифтовые ниши с намертво заклинившими створками неработающих подъёмников, а ещё один раз мне встретилась уводящая в темноту деревянная лестница. Освещения в этих местах не хватало — лампы в коридорах горели в лучшем случае через одну, а на лифтовых площадках источников света не имелось совсем. Надписей или каких-либо указателей мне тоже не встретилось.

«Скучновато тут как-то», — подумалось мне. Не говоря уже о том, что Лабиринт любого дайвера старается напугать, а в этих переходах из страхов может развиться разве только клаустрофобия.

— Скучно-о-о... — вполголоса протянул я и в следующее мгновение все лампы в окружающих меня коридорах погасли. Я остановился. Мир вокруг меня окутался непроницаемым мраком.

«Приплыли», — мелькнула у меня мысль. Видимо, этот Лабиринт из тех, которые не любят, когда с ним пытаются разговаривать. И тут я услышал чьи-то неторопливые приближающиеся шаги. Такие, словно кто-то крался по соседнему коридору, пытаясь подойти ко мне со спины. Усмехнувшись, я развернулся и прислушался к ощущениям. Угрозы не чувствовалось.

«Ладно», — подумал я и прикинул, на каком расстоянии от меня должен располагаться тот, кто ко мне подкрадывается.

Скри-и-ип!

Оп-па! Это откуда? Посмотрев в сторону источника звука, я увидел, как метрах в двадцати дальше по коридору открывается дверь. Из-за двери хлынули потоки тёплого, как будто бы солнечного, света, а из темноты позади меня раздался угрожающий рык.

— Ерунда какая-то. — сказал я сам себе и, поведя рукой, материализовал в ней небольшой фонарик. Щелчок — и конус света выхватил из темноты бесформенную тень, которая тут же словно сложилась сама в себя и сделалась плоской, после чего исчезла. В воздухе запахло какой-то химией. Посмотрев в сторону уже полностью распахнувшейся двери, я увидел, как оттенок льющегося из-за неё света меняется от золотистого до бледно-оранжевого. Интуиция внезапно подала голос и подсказала, что мне пора уходить, а в следующее мгновение из дверного проёма вывалилась связка сосисок. Длинная и совершенно обычная «кишка» с сосисками, какую можно купить в любом продуктовом. С разницей в том, что этот полуфабрикат вёл себя словно живой и активно двигался в мою сторону.

«Да что б тебя! — подумал я, рассматривая ползущие ко мне мясные изделия. — Везёт, как утопленнику!»

Какой-то это неправильный Лабиринт. И сосиски у него тоже неправильные...

Прикрыв глаза, я коснулся пальцами стены и представил себе дверную ручку, крепящуюся к самой обыкновенной квартирной двери. После чего открыл глаза и, распахнув появившуюся передо мной дверь, прыгнул в дверной проём.

И тут же проснулся.

«Ерунда какая-то», — подумал я, приоткрыв глаза и обведя взглядом окутанную темнотой комнату.

Таких невнятных Лабиринтов у меня ещё не было. Даже аскетичный «Офисный центр» был более интересным и динамичным. Ладно, чёрт с ними... Проанализировать увиденное можно будет и в другой раз. Медленно выдохнув, я постарался расслабиться и выбросить из головы эмоциональные размышления. То, что пройти первый же Лабиринт не получилось — не страшно, такое случается. А вот не попытаться добраться до Храма ещё раз было бы глупо.

* * * * * *

— Опять «Спальник»? — спросил я сам у себя и, повернувшись, посмотрел на дом, в котором вскоре должно было зажечься окно с девушкой. Ну, что же, ладно. «Спальник» — так «Спальник». Место уже, в конце концов, неплохо изученное.

«Если, конечно, не считать последнего раза», — мысленно улыбнулся и бодрым шагом направился в сторону парка.

Но стоило мне ступить на центральную дорожку, как из кустов впереди и слева выбралась здоровенная чёрная псина, уши которой были настолько длинными, что волочились по земле позади неё.

«Цербер?!» — удивился я и остановился, не до конца понимая, как на такую девиацию реагировать. Церберами звались особо приставучие существа, охраняющие проходы из Лабиринтов к Обитаемой Зоне. Выполняя что-то вроде сторожевой функции, они привязывались к тебе, как пьяный к радио, и таскались по твоим следам до тех пор, пока не заставляли проснуться. Иногда, конечно, их получалось застать врасплох и дематериализовать, но... Но какого чёрта один из этих паршивцев тут делает?

Цербер тем временем оставаться на месте не пожелал. Поднявшись на задние лапы, псина развела передние лапы в стороны, словно бы желая меня обнять, и, переваливаясь, заковыляла ко мне. Для неподготовленного человека такая картина выглядела бы настолько дико и страшно, что он бы проснулся от испуга и шока.

Но мы, дайверы, привыкли действовать немного иначе.

Прыгнув в сторону, я мысленным усилием телепортировал себя к самой границе парка, далеко за спину идущего ко мне Цербера. Упав в траву, я вжал голову в плечи и съёжился, уменьшившись в размерах до такой степени, что густая трава теперь укрывала меня целиком. Сидеть в переплетении стеблей гигантских растений было,