уже говорил, смотритель и хранитель ключей в Хогвартсе. Ты ж уже знаешь все про Хохвартс, да? — весело сказал Хагрид.

— Эм… Вообще-то… Нет, — прошептал Гарри и присел в кресло. Где-то за спиной зло пыхтел дядя, а тетя утешала перепуганного Дадли. Самому же Гарри хотелось напомнить Хагриду, что даже в злополучном письме никто не удосужился хоть слово написать про школу. — Извините.

— Извините? — переспросил великан. — Разве тебе ничего не рассказывали? Разве тебе не было любопытно, где твои мама и папа всему научились?

— Научились чему? — спросил Гарри. Он-то уже догадался, что имел в виду Хагрид, но не желал озвучивать это первым. Да и, если по правде, ему ведь на самом деле никто ничего не рассказывал. А то, что узнал сам, Гарри пока не собирался кому-то сообщать, привыкнув хранить свои секреты при себе.

— Ну-ка, погоди… — Хагрид нахмурился и перевел взгляд на родственников Гарри. — Что ж выходит, этот мальчик ничегошеньки не знает?

Гарри уставился на красного от злости дядю и тихо спросил:

— О чем я не знаю?

— О чем? О магии, конечно! О нашем мире! О твоем мире!

— О магии? — переспросил Гарри, сделав огромные глаза. О магии он знал, конечно, но очень уж хотелось узнать, что же произойдет дальше.

— Дурсль! — возопил смотритель и хранитель ключей, видя недоумение ребенка.

Дядя из красного стал белее снега, а тетя тихо пискнула, прижав к себе сына. Оба, похоже, искренне боялись Хагрида. Сам же великан с гневом воззрился на Гарри, но тот не испытал страха.

— Неужели ты ничего не знаешь? Даже о своих маме и папе? Кто они были? Как же! Ты не можешь не знать, они ведь очень известны, а ты… ты и вовсе знаменитость в мире волшебников!

Гарри невольно икнул, услышав подобное.

«Ну здрасте! — мысленно ляпнул он, таращась на Хагрида. — Вот так новости!»

— О чем… О чем вы говорите? — прошептал он. — Мои родители? Они были известными?

В голове не укладывалось, но не было похоже, что Хагрид шутит.

— Не знаешь… — потрясенно промолвил великан и дернул себя за бороду. — Совсем ничего не знаешь…

— Прекратите! Прекратите немедленно! — справившись с собой, завопил дядя Вернон. — Я запрещаю! Я запрещаю что-либо ему рассказывать!

— Что? — немного растерялся Хагрид. — Так вы ему не говорили? Ничего о том, что Дамблдор написал в том письме? Я ведь сам тут был и видел, как директор оставил письмо в одеяльце!

«О! А вот это уже хоть что-то, — невольно отметил Гарри. — Значит, это самовлюбленному директору я обязан тем, что живу здесь, в чулане? И он что же, даже не на словах что-то сказал дяде и тете, а в каком-то письме? Как трусливо! Вот вам и директор школы, вот вам и забота о новом поколении!»

— Прекратите! Прекратите! Я вам запрещаю! — заголосил Вернон Дурсль. Тетя у него за спиной таращилась на все в ужасе и даже пищать перестала.

— Эй, вы, пустые головы… вам бы свежий воздух не помешал. Идите проветритесь! — хмуро глядя на родственников Гарри, заявил Хагрид, но мальчик споро уловил, что великан просто попытался не ругаться при нем. — В общем, Гарри, ты — волшебник!

— Волшебник? — как и положено в такой ситуации, переспросил мальчик.

— Верно! Наверняка очень хороший. Надо лишь немного подучиться. И ты будешь учиться в лучшей школе Чародейства и Волшебства, и у тебя будет самый лучший директор, Альбус Дамблдор! — торжественно провозгласил Хагрид.

«О, да он из его фан-клуба, — сообразил мальчик. — Интересно, директор приплачивает каждому, кто превозносит его имя? Настоящий директор должен быть скромным и хвастаться не собственными заслугами, пусть и настоящими, а достижениями учеников».

— Да, кстати! — хлопнул себя по колену великан.

В следующий момент он вытащил из большого кармана чуть сонную и помятую сову, что-то чиркнул на кусочке пергамента, сунул послание в маленький тубус на лапке и, не поднимаясь с дивана, вытолкал птицу в окно.

— Вот, отправил я, значит, сообщение, что ты приедешь, — сказал Хагрид Гарри.

«Выходит, отказаться я не могу?» — сам у себя спросил мальчик. Он, конечно, не собирался отказываться, но все происходящее нравилось ему все меньше и меньше.

— Он никуда не поедет! — внезапно взвизгнул дядя.

— И что же, ты собираешься его остановить, маггл? — презрительно бросил великан.

— Маггл? — переспросил Гарри непонятное слово, продолжая внимательно подмечать все странное. На этот раз ему очень не понравилось, что незнакомое слово прозвучало очень пренебрежительно, как ругательство.

— Так мы называем тех, кто не является магами, — пояснил Хагрид.

«Хм… Мне дядя и тетя и самому не особо нравятся, но что это сейчас такое было?»

Гарри и сам давно делил людей на волшебников и неволшебников. На обычных людей и необычных. Но ему не приходило в голову думать про обычных людей с презрением. Он просто считал, что они другие, но не хуже. А тут такое!

— Да вы еще и самые худшие магглы, которых я видывал в жизни, — добавил между тем Хагрид.

— Когда мы взяли мальчишку в свой дом, то поклялись, что не допустим всего этого! — заявила тетя Петунья. — Мы обещали, что вытравим эту гадость из него. Тоже мне волшебник!

— Так вы знали? — переспросил Гарри. — Знали, что я волшебник?

— Знали ли мы? — на миг поджав губы, презрительно фыркнула тетка. — Конечно же, мы знали! Как я могла не знать об этом, если моя чертова сестрица была ведьмой?! И она в свое время получила письмо из этой… школы. И пропала. Почти не появлялась дома! А когда приезжала, то переворачивала все вверх дном своим колдовством. О! Родители обожали ее. Но я-то знала, кто она такая! — Тетя уже не могла остановиться. — И когда она встретила этого… Поттера, то я сразу поняла, что ее ребенок тоже будет уродом. Таким, как все они! А потом она, видите ли, взорвалась, а нам подсунули тебя!

— Что?