Саша проснулся в девять часов утра и пошел в парк, где была назначена встреча с Катей. Хоть и было раннее утро, но оно уже было теплым, словно летом. Он сел на скамейку и начал ждать.

«Но тут возле меня послышался кашель, я обернулся и увидел возле себя старого мужчину лет семидесяти. Он был маленького роста. Издалека бы показалось, что это ребенок лет восьми с большой седой бородой. Он, опершись подбородком на свои руки, лежавшие на трости, с улыбкой наблюдал за детьми, которые катались на роликах и бегали друг за другом, и что-то бормотал себе под нос. Я не обращал на это внимания.

– Как тебя зовут? – неожиданно и с легкой хрипотцой спросил он.

– Александр, – быстро, но с недоверием ответил я.

– Ты помогаешь людям, Александр? – загадочно спросил он меня, чем очень сильно озадачил, ведь я не особо-то и понял суть вопроса.

– Конечно, людям надо помогать.

– А как ты это делаешь? – этим вопросом он ввел меня в ступор.

– А можно помогать по-разному?

– Конечно. Вот скажи, ты бы стал помогать наркоману, находящемуся при смерти, который даже не просил тебя о помощи?

– Нет, конечно, он сам виноват в том, что с ним случилось. Чего мне помогать ему? Тем более если он сам не просит. – Этот ответ поразил моего собеседника и ввел его в такой же ступор, в котором недавно находился я. И он, не знаю почему, начал рассказывать мне какую-то историю.

– Знаешь, когда мне было двадцать лет, я считал так же. Но однажды желание стать лучшим перестало меня заботить и, в конце концов, наскучило мне. Доспехи, в которые я так яро рвался, показались мне могилой. И я, как сам это называю, пошел искать «истинную силу», не знаю, почему, но тогда мне это выражение очень нравилось. Как выяснилось позже – это была дорога в пустоту, ибо я не знал, куда иду, и единственный ориентир, который у меня был – это моя интуиция, подсказывающая мне, что я иду правильной дорогой. В этот момент все мои друзья, родители, окружение смотрело на меня с сожалением, приговаривая: этот парень – дурак, ходит по кругу. Но я уже на тот момент знал, что жизнь подобна школьному учителю. Она не ставит двоек, а преподает один и тот же урок до тех пор, пока ты его не усвоишь, и я знал, что в данный момент я наверстываю свои «пробелы в знаниях» и «исправляю двойки». Где-то в двадцать пять лет, не помню точно, меня ночью что-то разбудило. Я проснулся в холодном поту, и как выяснилось, это был голос, но этот голос был не снаружи, он был внутри меня и повторял одно и то же: – «Где все твое красноречие, вроде «нежелающих спастись спасать не надо! Зачем к полумертвому наркоману едет скорая на вызов? Зачем спасатели, рискуя своей жизнью, снимают самоубийц с моста?»

Я долго не мог понять, что это со мной было, но на следующее утро я с полной уверенностью сказал себе: – «Давай отныне так; раз решил растить себя, словно цветок. Не давай мне прощения, Создатель, если я кого-то не смог простить. Не подавай мне руки, если за всю жизнь я никому не подал. Если держу зло на человека, не примерив его «кроссовки», то и на меня все пусть держат зло. Если с кем-то общался очень холодно, тогда пусть и со мной каждый будет высокомерен. И пусть так будет без остановок, снова и снова. Только так мы научимся любить.

Ведь солнце не выбирает, кому светить, вставая каждое утро, пускай и люди учатся дарить себя каждому человеку, будь он убийцей или научным деятелем. Я загорелся желанием стать людям вроде фонаря, который светит ночью и указывает путь в этих бетонных лесах.»

– Ну что? Теперь понял, что людям можно помогать по-разному?

– Понял… – отведя взгляд вниз, ответил я.

– Вот теперь и ответь на свой главный вопрос: – Как же все-таки поступить?

– А что если… – в этот момент я повернулся лицом к своему собеседнику, но никого поблизости не увидел. Я встал со скамьи и нигде не мог найти его очертания, его силуэт. У меня возникла масса вопросов, но ответить на них было некому: Кто этот мужчина? Был ли он на самом деле или мне это причудилось? Что это за вопрос?»

Не успел Саша и опомниться, как рядом с ним стояла с улыбкой до ушей, Катя. День пролетел у них мимолетно, только тренировка казалась долгой, потому что они могли наслаждаться лишь глядя друг на друга, но они жаждали общения.

Пожалуй, на этом моменте я и остановлю свой рассказ о жизни Санька, точнее, о переломном этапе его жизни. Скажу лишь, что он с отличием окончил художественную школу и получил два высших образования, успел поуправлять бизнесом отца, но понял, что это не его и продал его, после чего переехал с Катей в двухэтажный пустующий несколько лет кирпичный особняк. И прожил всю жизни там со своей возлюбленной и тремя детьми, в воспитании которых помогал я – друг семьи. Умер он через год после смерти жены в шестьдесят девять лет. Последним его пожеланием было, чтобы я рассказал его историю, которой он так сильно гордился, он любил рассказывать ее детям, когда возникали проблемные ситуации, показывая, что нельзя опускать руки. Он называл это «преобразование», ему просто нравилось это слово.