— На меня все пялятся.

— Не обращай внимание. Такая новость. Дай людям посудачить.

— Какая новость Агат? Что-то я не помну, чтобы так шушукался кто-либо, когда Димка с Ксюхой встречаться начали, или Инесса с Адрианом.

— Костя, не стесняясь никого, очень долго клинья к тебе подбивал, а ты его отшивала — это раз. — ничего не говорю, мы уже добрались до нужной нам аудитории, остановились около двери. — А Инесса с Адрианом походу расстались. — в удивлении приподнимаю бровь. — Ну, помнишь, на день рождения Дани? Она там с парнем мило так общалась.

— Помню.

— Ну вот, она вроде как переспала с ним. Ну с тем парнем. Адриан как-то узнал об этом, в общем…

— Ясно. А ты, я так поняла, снова с Селивановым сблизилась?

— А мы и не разделялись как бы. — ирония и ухмылка в её голосе меня задевает. — Наоборот, он так искренне переживал, что мы с тобой могли остаться на вечеринки и выпить тот коктейль, от которого у всех башка поутру трещала. — плотно стискиваю челюсть. Злюсь. — Ты зря на него наезжаешь, Слава.

— Где я на него наезжаю? — приподняв брови, искренне недоумеваю.

— Ну не наезжаешь, но ты постоянно недовольна им.

— Да мне вообще на него плевать. — на ровном месте завожусь я. — Ты надела розовые очки и закрыла уши. Не видишь и не слышишь очевидного. Он вчера зажимал Королёву.

— Не смей говорить со мной подобным тоном. — сейчас меня не тон подруги поражает, а её взгляд. Надменный, запредельно высокомерный. — Ты закомплексованная, нищебродка и Морозову ты на хрен не упала, красивая мордашка на пару перепиханов, и не более. Ему родители давно уже невесту нашли, и следующей осенью у него свадьба с девушкой из очень обеспеченной семьи. Его круга, понимаешь?

— Да неужели?! — усмехаюсь. Тщательно маскирую то, как сильно мне сейчас херово от её слов? — Не ты ли говорила мне, что Костя искренен со мной. Что я должна ему дать шанс.

— А ты говорила, что хочешь один раз и навсегда. Если по-прежнему так считаешь, то поищи себе равного. Макеева, например.

Последние слова Агаты ударили по мне особо сильно, и это не потому, что Никита полный и у него всё лицо в прыщах. Ни этим она меня задеть хотела. У нас много парней из обычных семей, но она решила, что и их я недостойна. Никита, как и я. У него нет родителей, и его воспитывала ни тётя, конечно, но бабушка. И он так же, как и я, из грязи пытается выбраться. Мы оба стипендиаты и поступили на бюджет. Вот почему только он мне ровня.

Агата вообще считает Никиту Макеева грязью. Не говорит этого напрямую, но я видела то, с какой неприязнью и брезгливостью на него смотрит.

И да, у меня были мысли, что и меня, Агата, с высоты своего — нет ни статуса, с высоты своего финансового положения, она и меня считает грязной. Недостойной себя.

Только вот говорила она мне обратное и сама всё время рядом садилась. Разговоры заводила первой, и я как-то потом всё же сдалась. Решила, что именно внешность Никиты отталкивала её. Просто Макеев, он неприятен ещё тем, что даже не старается следить за собой. Часто приходит на занятия в грязной одежде. От него пахнет кошачьей мочой, и только после замечаний педагогов, он на какое-то время снова начинает за собой следить.

— Мне тебя искренне жаль, Агата. — голос против моей воли стал тихим. Возможно, даже подавленный, но мне сложно оценивать его из-за внутреннего диссонанса. Развернувшись, я ухожу прочь.

Это впервые, когда я пропускаю пару без уважительной причины. Сора, это совсем не повод, вот только Агата сумела меня задеть.

Глупая идиотка! Это я про себя, разумеется.

Зачем я доверилась ей? Зачем позволила к себе в душу пробраться? Я же искренне её подругой считала. Действительно поверила в то, что она не рассматривает меня как нищебродку, а в самом деле ценит мои человеческие качества. Доверяет. Просто она такие вещи мне рассказывала, которые, даже самому близкому человеку навсегда, можно сказать.

Может, конечно, она выдумала всё это, хотя…

Нет. Она мне, правда, доверяла, а сейчас её понесло не из-за того, что я ей про её розовые очки сказала. Она разозлилась на то, что я не считаю Данила идеальным — смешно.

Вообще, не понимаю её, вот этого пунктика. Другая бы, наоборот, радовалась, что на предмет её обожания не покушаются, а она, наоборот, злится на то, что я его критикую. Бред какой-то.

Когда я вышла на крыльцо нашего университета, от Агаты пришло сообщения. Я не хотела читать, но взгляд всё же мазнул по строчкам: «Я перегнула пост…» Не читаю. Удаляю сообщения, номер подруги, теперь уже бывшей подруги и блокирую Акиеву во всех мессенджерах.

Больше на эти грабли я не наступлю. Агата права. Я не ровня таким, как она. Не в смысле того, что мне и вправду лучше переключится на Макеева. Но с мажорами — нет. С меня точно хватит, и плевать, что обо мне подумает Костя.

— Всё сама, Мирослава. Всё сама.

Я это повторяю себе с самого детства. Никто мне ничего не должен. «Я сама, всё сама». Заработаю себе имя, деньги, положение в обществе, и никто никогда не посмеет сказать мне нечто подобное.

— Чёрт… — усмехаюсь. Всё-таки, как бы я ни пыталась мысленно отрицать, Агата меня задела.

Ступая по тротуарной, местами отколотой плитки, смотрю себе под ноги. Серое, плотно затянутое серыми тучами небо говорило о том, что вот-вот начнётся дождь, а значит, мои ноги не просто промокнут, а ещё и замёрзнут, а кроссовки ещё более грязными станут.

Мне нужно где-то спрятаться. Пересидеть, а лучше переночевать. — Твою мать. Ну вот почему я невезучая такая?

— Мирослава? — резко поворачиваю голову на голос незнакомого мне мужчины.

— Да. — седовласый дяденька, лет пятидесяти, одетый в серый строгий костюм. Невысокий, немного сутулый с отросшими взлохмаченными волосами, бодрым шагом приближается ко мне.

— Здравствуйте, Мирослава. — Прошу меня извинить, вашего отчества мне не подсказали.

— Сергеевна я, но можно просто Мирослава. — стою, туплю взгляд. Ничего не понимаю, но надеюсь, мне объяснят сейчас, чего от меня нужно.

Из внутреннего кармана мужчина достаёт серый конверт и передаёт его мне. Принимаю его больше на автомате.

— Что это?

— Чаевые. — моё лицо в момент становится хмурым.

— Что? В каком смысле?

— У моего босса вчера не оказалось наличности, но он очень хочет вас отблагодарить.

— Радион Петрович?

— Павлович.

— Ой. — прикусываю язык. — Простите.

— Ничего страшного. —