и интернетом. Если нужно на волю, есть и такая возможность, но, понятное дело, это, если слишком сильно надо. На момент, когда мне отчёт прислали о «подруге» племянницы, я находился в пяти тысячах километрах от дома. Я едва ли зубы себе не переломал, до такой степени от злости их стиснул. Плюнул на всё и помчался в аэропорт. В аккурат успел на нужный мне рейс и уже утром был дома. Образ Мирославы Зайцевой, дочери человека, который в один день превратил нашу жизнь в сущий ад, рисовался мне не особо-то привлекательным. Некая хабалка, с повадками гопника. Неопрятная, грязная, прилипучая. Сейчас наверняка пока спит, Агата, шарит по комнатам, в надежде поживиться чем-нибудь ценным. Я понимал, это всё бред, и наверняка всё не до такой степени страшно, но никак не получалось отделаться от этих мыслей. И вот это нечто, сейчас находилось рядом с моей чистой племяшкой. Переступив порог собственного дома, первое, что подметил, что не только атмосфера изменилась в нём, запах стал другим. Едва уловимые нотки цветочных духов. Или не духов. Что-то очень приятное, тёплое, что ли?!В общем, хуйня какая-то. Домработница, что вышла ко мне навстречу, сообщила о том, что «девочки проспали, но уже спешат поскорее собраться в институт». По тому, как Сара говорила, я понял: девчонка не совсем такая, кокой я нарисовал её в своём воображении. Домработница у меня со стажем, работает на нас около восьми лет, и я знаю, как она говорит, когда кто-то из гостей ей не нравится. Например, Линда. Иногда я привожу её на ночь, и Сара с ней всегда почтительна, вежлива, невероятно сдержанна. Настолько, что аж зубы, скрежет порой и я бросаю на домработницу упреждающие взгляды. Сейчас же Сара совершенно ровным, ничем не выделяющим тоном говорит о том, что девочки проспали. — Девочки, а не Агата и её гостья. Окей, посмотрим, что за гостья. Кивком головы показал Саре, что она может быть свободна, и повернул голову в сторону лестницы. Какого хрена, спрашивается? Первая мысль была: мои спецы напутали чего-то. Ну а как ещё объяснить то, что вместо кривоногой прыщавой уродки, навстречу мне спускается фарфоровая кукла, причём ни хрена не сделанная. Даже полные, ярко-розовые, аккуратные губы — и те свои. Пиздец, блядь, а их, оказывается, отличать от силиконовых несложно. Едва преодолев последние ступеньки, девчонка, наконец, замечает меня. Снимаю пиджак, кладу на спинку дивана. Душно. Растерянный взгляд больших, едва ли не на пол лица, глаз смотрят на меня. Ухмыляюсь и в своей привычно неспешной манере подхожу чуть ближе. Хер знает зачем, но хочу рассмотреть поближе дочь твари, что уже давно заживо сгнить должен был, но всё равно какого-то хуя ещё дышит. — Здравствуйте! — ух, воспитанные какие, — подмечаю я не без сарказма. Хлопая густыми, длинными ресницами, девчонка густо краснеет. Чистая девочка, зуб даю, ещё целка. На лбу у цыплёнка так прям и написано. Чистая кожа, без единого изъяна. Маленькая, но довольно выразительная родинка на щеке. Нервно языком проводит по уголку верхней губы и тут же прикусывает нижнюю. Да, мать твою! Этого мне только не хватало. Делаю медленный, глубокий вдох, не помогает. Ещё и глаза опустились на упругую девичью грудь уверенного третьего размера. На хрупкой фигурке смотрится она прямо очень шикарно. Хуй в один момент колом встал и больно сейчас в ширинку впился. Ну твою ж нахуй, блядь! Злюсь. Девчонка не замечает этого, но я очень зол, только вот не пойму на себя, за то, что при виде смазливой мордашки мой член колом встал, или на неё, за то, что не оказалась жабой в резиновых калошах?! — Что тебе нужно от моей племянницы? — задаю вопрос, изо всех сил стараясь не утонуть в глубине этих карих глаз. — В каком смысле? — да ну нахер, блядь, серьёзно? Нет, милая. Ты либо актриса, каких поискать, либо… да без либо! Тоже мне, нашлась скромница. — Мы учимся вместе и дружим. — ух ты… — Дочь уголовника учится на юридическом? Очень интересно. — девчонка моментально бледнеет. Глазки забегали — Узнала. И я в этот самый момент узнал, вернее, вспомнил. Маленькая, забитая, сидящая в угол старенького дивана, девчушка. Бледная, как сама смерть, и зарёванная вся. Я сам тогда, считай пацаном был. — Это был несчастный случай. — с трудом удаётся расслышать старую песню семейки Зайцевых. Весь судебный процесс, едва ли не на перебой, — несчастный случай. Понять и простить. — Ага, сейчас же. Вот так взять и простить смерть двух малышей, просто потому, что твой папаша был бухой и не заметил их. — Сегодня же найдёшь предлог и свалишь из моего дома. — вздрагивает от тембра моего голоса. — И не смей ничего говорить Агате.

12 Глава

Всё просто пошло по пизде! Я стараюсь полностью погрузиться в дела, уйти в поглощения сторонних фирм с головой, но, блядь, эта самая голова какого-то хуя занята одной, очень охуительно шикарной особой, что выплясывает сейчас на танцполе. Вертит задом так искусно, будто рождена для этого. Изгибы её тела сносят крышу напрочь. Заказываю крепкий алкоголь, потом ещё, и ещё — не берёт, сука! Бля, ну по чему именно она? С мыслями об этой девочке я засыпаю, и с ними же просыпаюсь. Линда уже практически каждую ночь со мной. Старается как может, заглатывает мой далеко не маленький член по самые яйца, а я думаю о другой в этот момент. Женщина, с которой я уже на протяжении полгода, периодически трахаюсь — дочь влиятельного человека. С ним больше Артур пересекается, не я, но мне интересна его дочь, не поэтому. Достаточно умелая женщина. Знает, как удержать мужика за яйца. Если не справляется упругим стройным телом и тугой киской, которую она, явно время от времени подтягивает при помощи пластики, то высосет ртом всё до последней капли. Вчера я впервые отказался от неё. Тупо не захотел, и всё. Я уже, как параноик, искать ходы начал, как вытравить Зайцеву со своей головы, но пока чёт хуйня получается. Не в моих правилах ныть и жаловаться, но буквально вчера вечером набрал брату, рассказал всё как на духу и предложил бредовый план, как ударить по нервам Сергея Зайцева, которого в последнее время сильно что-то оберегать стали. Наиболее значимый вес за Артуром, конечно, но, если объявить войну, по нам с Агатой отрикошетит, и достаточно серьёзно. Мне-то наплевать, само собой. Но куда бы мы ни спрятали Агату, её найдут рано или поздно. Ну или нас с