Его маленький личный Марс. Его теперешний дом. Дом без сада.

Геракл опять думал об Атласе…

Где-то там, в вышине, одинокий Атлас не может расстаться со своим космосом, как мальчишка со своим мячиком.

Геракл больше не бывал у Атласа; странная смесь стыда и страха удерживала его. Он сжульничал, чтобы победить, он это прекрасно знал, но зачем винить себя? Есть Гера, есть боги, которые взвалили на него кучу невыполнимых заданий, с которыми не справился бы ни один другой мужчина.

Время сгладило горечь поражения. Мысле-осы вряд ли теперь смогут прокусить его толстую шкуру. Лишь иногда, очень редко, что-то начинало свербеть внутри, и тогда он боролся с навязчивым желанием оторвать себе голову и диском запустить ее в межзвездное пространство.

Впрочем, голова у него была сейчас занята совершенно другими вещами. Он собирался жениться.

Деянира была из тех женщин, которых хотят абсолютно все. Она была дочерью Диониса и унаследовала всю его экстравагантность. Ее тело было праздником, кожа — мягкой, как вино; она обладала неистощимым аппетитом к наслаждениям и могла зажигать всю ночь. Геракл просто не мог желать ничего лучшего.

Он ухаживал за ней в своей обычной манере, безудержно бахвалясь и поигрывая бицепсами.

Он обещал, что возьмет ее с собой, когда отправится на следующий подвиг. Ему была нужна нормальная жена, и кроме того, ощущалась острая нехватка живых законных детей. Тех, кого он сам не убил по ошибке, с радостью прикончили доброжелатели. К тому же ему было пророчество, что если он не умрет в ближайшие полтора года, то проведет остаток своих дней в тиши и покое, наслаждаясь безмятежным счастьем.

Да, настало время остепениться.

Вскоре после свадьбы эти двое вместе отправились путешествовать, счастливые и томные. Путь привел их к быстрой реке. Пока они стояли и соображали, как бы перебраться, к ним подскакал кентавр по имени Несс и предложил перевести Деяниру на спине, пока Геракл преспокойно переплывет на другой берег сам.

Геракл осторожно подсадил жену на мохнатую спину кентавра. Но вместо того, чтобы броситься в воду, Несс вместе с Деянирой неожиданно рванул прочь и увлек ее в чащу леса, где и намеревался учинить над нею насилие.

Геракл мчался по пятам, на бегу натягивая лук, и всадил Нессу стрелу в грудь с расстояния в полмили. Когда стрела настигла его, он как раз стоял, подогнув передние ноги над распростертым телом Деяниры, с которой уже успел сорвать одежды, и с члена у него капало ей на живот. Он рухнул прямо на нее и, умирая, поведал ей, что в возмещение морального ущерба подарит ей одно заклинание. Ей нужно было только собрать его семя, смешать его с кровью от нанесенной стрелою раны, и это снадобье сохранит ей навеки верность Геракла. Вот и все. Он очень сожалеет. Всем спасибо. Пока.

Деянира едва успела прийти в себя и почти в беспамятстве выполнить данные ей инструкции, как, рокоча, словно гром, примчался Геракл, стащил с нее труп Несса и зашвырнул его в кусты. Его так расстроила беззащитная нагота жены, что он немедленно занялся с ней любовью сам, спрятав лицо в ее волосах.

Деянира лежала с открытыми глазами, чувствуя его внутри себя и глядя на быстро несущиеся в небесной лазури облака. Да, Гераклу вечно неймется. У него всегда будет другая женщина — случайная девка, шлюха, любовница, девчонка из таверны, награда за победу, любезность за услугу, военная добыча, крестьянская дочка, богиня. Он никогда не обещал хранить верность. Этого не было ни в его природе, ни в намерениях. Деянира уже решила для себя, что ей все равно. Они были женаты, он прилюдно воздал ей почести, он был отцом ее детей. Она ему нравилась. Да и вообще у них все было хорошо, что, определенно, было ново для Геракла и безмерно удивляло Деяниру. Она умела управлять колесницей, отлично скакала верхом и могла состязаться с ним в стрельбе из лука. Он восхищался ею. Ему с ней было о чем поговорить. Это было лучшее, что он когда-либо имел. Он полагал, что она это знает. Он полагал, что этого вполне достаточно.

В определенном смысле этого и было достаточно, но когда она посмотрела на себя в зеркало реки, то поняла, что боится. Возраста. Как она сможет удержать его, когда ее тело перестанет быть подобно бурливому потоку? Через несколько лет она перестанет вызывать у других мужчин желание похитить ее; они едва будут ее замечать. Геракл просто избавится от нее, как он всегда избавлялся от того, что стояло у него на пути. О пророчестве она не знала. Как и о том, что была единственной.

Она была единственной.

Через некоторое время Геракл отправился взять то, что принадлежало ему по праву.

Он никогда ничего не забывал и не прощал поражений. Еще до свадьбы с Деянирой он собирался жениться на Иоле, дочери царя Эврита. Он выиграл ее в открытом и честном состязании по стрельбе из лука, но отец почему-то отказался отдавать ее. Женатый или нет, но Геракл рассматривал ее как свою собственность.

Это был обычный день — один из многих в жизни героя. Он принес Деянире чай в постель, собрал армию и отправился разбираться с Эвритом. Вскоре город уже пылал, жителей поднимали на мечи, а Геракл ворвался в царский дворец, где принялся методично вырезать всех Иолиных домочадцев. Ловя очередную жертву, независимо от пола и возраста, он приставлял к ее горлу кинжал и орал: «Иола! Скажи, что будешь моей, и этот будет жить!»

Вместо того, чтобы уступить Гераклу, Иола молча смотрела, как ее семью резали у нее на глазах. А потом, пока Геракл вспарывал живот последнему из ее братьев, она взбежала на городскую стену, на самую верхотуру, и прыгнула вниз.

Геракл уронил полумертвое тело и выбежал посмотреть, что случилось. Вместо того чтобы разбиться насмерть, Иола мягко спланировала с оборонительного вала. Страх и юбки удержали ее в воздухе. Когда она достигла земли, Геракл поймал ее в объятия, так что одна рука у него пришлась как раз промеж ее ног. Пока он нес ее обратно, взвалив на плечо, его член стоял колом, а чертовы грязные пальцы прогуливались внутри и вокруг ее девичьей светелки, так что она даже потекла. Девочке еще не доводилось чувствовать ничего подобного, и к тому времени, когда он швырнул ее на скамью в каюте, она уже целовала его с той же страстью, с какой он целовал ее. Она была упругой и уже готовой, и ему это нравилось. Эту он, пожалуй, оставит себе.

Когда Деянира прослышала об этих событиях, она почувствовала к Иоле только жалость и никакого раздражения, но когда Геракл сообщил, что собирается привести Иолу в их дом, чтобы она жила вместе с ними, гордость Дионисовой дщери запылала. Иола была гораздо моложе нее. Иола была влюблена в Геракла или искренне думала, что влюблена. Тот в свою очередь был без ума от своей новой игрушки. Такая жизнь была бы для Деяниры невыносимой, а если бы она пожаловалась… Что ж, тогда Геракл не обратил бы на нее внимания, а, быть может, просто бросил бы ее.

Вскоре пришло послание, сообщавшее, что перед возвращением домой Геракл хотел принести жертвы Зевсу. Для этого он просил Деяниру прислать ему новый хитон.