То, что я сейчас делаю – хочу по-настоящему. Помню, как-то раз даже читала книги различных сексологов об искусстве орального секса, когда напрочь отказывалась заниматься этим с бывшим мужем. Все они были правы: это желание исходит откуда-то из вне. Мне просто хочется этого, чтобы быть ближе, быть ниже и покладистее. Мне нравится ощущать его ладони на моем затылке.

Я впервые доверяю.

Нет надобности в ненужных мыслях и лишних переживаниях. Я просто нахожусь с человеком, который идеально схож с моим телом и способен внушить моим истинным желаниям грандиозную смелость. Мы не поднимаемся наверх, как делали это все наши предыдущие встречи. Градус желания в нас слишком высок, чтобы мы тратили время на лишние передвижения. Остаемся здесь, в гостиной. Кожаная обивка дивана подо мной скрипит и за считанные секунды становится влажной. Мне кажется, что я лежу под лучами палящего солнца и мое тело покрывается испариной.

Кирилл кусает мои губы. Один взгляд на его крепкое тело, покрытое темными волосами, сводит с ума не только мои грязные мысли… Каждый его толчок уничтожает мой правильный мирок, где я – милая и добрая девушка с самыми честными и праведными мыслями и намерениями.

Я хочу больше.

Я хочу дольше.

Я хочу это делать всегда.

Грубость его действий лишь укрепляет мою покорность. Он может крепко сжать мою шею, плечи или с силой ухватиться за волосы, чтобы вынудить меня взглянуть в его глаза – и я таю. И в сотый раз понимаю: Кирилл и есть мой недостающий пазл.

* * *

– О чем ты думаешь? – спрашивает меня Кирилл.

Он лежит на диване с бокалом вина в руке, а я поперек – на оттоманке. К роллам мы ещё не притрагивались.

– Мыслей много и нет как будто.

– У меня так же. Я всегда вспоминаю ту ночь, когда мы говорили. Просто говорили. И постоянно мечтаю об этом.

– Просто говорить?

Кирилл кивает.

– Ты даже представить себе не можешь, как мне не хватает этого.

– Говорить со мной или вообще? – не понимаю я. – Тебе не хватает общения в быту?

Не могу позволить себе прямое уточнение – «с твоей женой».

– Я раньше не задумывался об этом, – отвечает он, глядя в мои глаза. – Мы крайне редко можем сесть и поговорить вот так… Я никогда не думал, что мне будет нужно это.

– Говорить о чем?

Кирилл улыбается.

– А о чем мы говорим с тобой каждый день? О делах, о планах, о мечтах, о погоде, в конце концов. Делимся мыслями, неудачами, переживаниями. В моей жизни такого не было.

– О чем же вы говорите тогда?

Он пожимает плечами и отворачивает голову. Я вновь замечаю отрешенность в его взгляде и тут же жалею, что позволила себе залезть на чужую территорию.

– Я планировал, что мы с тобой поговорим о многом сейчас. Думаю, у тебя тоже очень много вопросов ко мне… Только стоит мне увидеть тебя, почувствовать запах и я… О другом думать начинаю. И хотеть тоже.

– Ладно! – я подскакиваю, решив хоть как-то облегчить и его и мои мысли. – Давай, поедим? И будем говорить, идет?

Он кивает и помогает мне разложить коробки с роллами на столе. Наши молчаливые взгляды то и дело пересекаются. Кирилл не позволяет себе прикоснуться ко мне даже кончиком пальца, да и я держусь от него на некотором расстоянии. Так и не скажешь, что пятнадцать минут назад мы занимались страстным сексом.

– Какой ты была в браке?

Я прыскаю со смеху.

– Так, тебя это интересует?

– И не только, – задумчиво произносит Кирилл, игнорируя мое веселье.

– Ладно. Мм… Хреновой.

– Я серьезно.

– Так, я тоже. Я же рассказывала тебе, что мне было достаточно комфортно с ним. Да, часто мы отказывались понимать друг друга, но нам было комфортно. Мне во всяком случае.

– В постели тоже?

Прежде, чем ответить, я делаю пару глотков вина и долго кручу фужер в руке, пытаясь правильно подобрать слова.

– Постель – это отдельный мир, – слабо улыбаюсь я. – Есть бытовая сторона отношений, которую, как ты тогда говорил, нужно настраивать, и есть интимная.

– Верно. Она у вас была настроена?

– Первое время всё происходит от неопытности и неизвестности. Занимаешься сексом, потому что это вроде бы прикольно, да и все говорят о его достоинствах, так скажем. Пробуешь что-то, соглашаешься… Потом уже понимаешь, что тебе вкатывает, а что нет. Так, из общих предпочтений и желаний выстраивается интимная сторона совместной жизни.

– И?

– Я была хреновой женой, – отвечаю я резко и делаю глоток вина. – Которая не смогла стать идеальной в кровати.

Чувствую упрямый взгляд Кирилла на своем пылающем от стыда лице. Он долго молчит, потом забрасывает в рот разноцветный ролл и, жуя, спрашивает:

– И поэтому ты считаешь, что была хреновой в браке?

– Да. Постель – именно то, от чего и будут зависеть отношения между людьми. Ты так не думаешь?

– Нет. Во всяком случае, не считаю секс отправной точкой.

– Почему?

– Это просто секс, – отвечает он, опустив взгляд на руки. – Есть он или нет, но отношения от этого не страдают.

Я смеюсь.

– Должна сказать, что я думала точно так же. До определенного момента.

До той нашей первой встречи, когда я почувствовала то, чего прежде никогда не знала.

– Уходя от меня, мой бывший муж сказал: «Ты превосходная хозяйка. Прекрасно готовишь, дома всегда идеальный порядок – придраться даже не к чему. Но ты не проститутка в постели». Эти слова меня очень задели. Но это правда.

– Хочешь сказать, что секс важнее простых человеческих чувств?

– Нет. Но если между людьми отношения – постель действительно является отправной точкой. – Несколько секунд молчу, стараясь правильно подобрать слова. – Я редко чувствовала себя девочкой с ним.

– Что это значит?

– Я хотела быть нежной, мягкой и такой податливой что ли. Чтобы просто иногда прятаться под его боком и четко понимать, что какие-то действия мне делать просто противопоказано.

– Например?

– Спорить с ним. Даже когда я точно знала, что не права. Это желание возникало часто, если не постоянно.

– Почему так было?

Пожимаю плечами и увожу взгляд в сторону.

– Я чувствовала, что могу позволить себе это. У каждого человека есть своя невидимая энергетика. Сила характера, духа, выносливости, терпения… Я знала, что этот мой микс был намного сильнее его. Я могла позволить себе не уважать какие-то его решения или действия. У меня было несколько попыток самостоятельно погасить в себе эту раздутость или самомнение – не знаю, как правильно обозвать это. И всякий раз я чувствовала себя… Униженной. Как будто собственноручно я унижала себя, стелясь перед человеком, с которым жила. Меня не надолго хватало, потому что характер у меня далеко не девичий.