– У меня одной больше шансов, Матвей не любит, когда на него давят.

Они обнялись, Алексей похлопал ее по плечу. Наташа запрыгнула в пустую кабину и нажала кнопку. Двери перед ней закрылись.

– КПД у этого газа в 35 раз выше, чем у пропан-бутановой смеси, – успокоившись и придя в себя, рассуждал Адам.

Ученый сидел за столом, временами потирая ноющую кисть. Илларион сидел рядом, готовый в любом момент вразумить научного партнера.

Николай лишь утвердительно кивнул.

– Так вот почему вы здесь. Величайшее научное открытие, на нашей планете существует нечто среднее между разумной и неразумной жизнью. А вы здесь из-за бабок!

– Ты… вы смотрите на все слишком узко. Добыча этого… этих газобиом способна изменить историю человечества! Мы заново можем перезапустить космические проекты, развивать пилотирование к ближайшим планетам. Можем обогреть весь мир, обеспечив его дешевой энергией.

– И кто же получит право разработки и добычи?

– Это не ваше дело, в прямом смысле, – усмехнулся Адам Сетт. – Вся научная работа, от изучения до открытия проделана моей командой.

– А прорыв? Как быть с ним?

– Скоро здесь будет много газа… – ученый устало прикрыл глаза. Его веки нервно подрагивали. Он еще раз с особым чувством произнес слово «гэ-ес».

– Ладно, фиг с тобой, дожидаемся Наташку с Матвеем и проваливаем.

– После прорыва мир уже никогда не будет прежним, – мечтательно добавил Сетт. ― Теми, у кого нет сознания, достаточно просто управлять. Мы пришли сюда не только за деньгами. Вы этого просто не понимаете. Самые крупные транснациональные корпорации приближали этот день как могли. Изучение, запуск и эволюция нейросетей, работа с бигдата, управление разрозненными многочисленными объектами. Весь этот опыт должен привести нас к кульминации.

– Что это за кульминация? – с тревогой глядя на таймер, спросил биолог.

– Биотехнологическая сингулярность. Скоро вы сами все увидите.

– Ни хрена себе, вертушки! – директор «Заслона» включил вторую ступень ускорения.

Тело вжало в кресло. Показания скорости на экране управления рванули вверх.

– Эй, Женек, ты там как?

В ответ в наушниках послышался лишь радостный мат. Бывший военный летчик по достоинству оценил скоростные качества новой разработки Казанского вертолетного и «Заслона».

– Прием, меня кто-нибудь слышит? ― в сети раздался голос Талгата.

– Талгат! Сеть появилась! Ребята, вы как? Мы летим к вам, устанавливаем точные координаты по сигнатурам! – директор откорректировал курс по обновленным данным.

– По— разному, – ответил Талгат. – послушайте, я перехватил управление «Старлинк». Получаю данные со всей Земли. В атмосфере происходит что-то странное. С военных кораблей непрерывно сбрасывается масса.

– Масса чего? – переспросил директор. – Плохо слышно, какая масса?

– Судя по форме и размеру похоже на погодные датчики, с помощью которых мы исследовали смерчи на Волге, но я могу ошибаться. Сброс происходит в промышленных масштабах и уже давно. Газобиомный туман кишит ими, они повсюду!

– Очередные исследования? – усомнился директор.

– Не думаю. Больше похоже на попытку перехватить контроль над неразумными газобиомами.

– Это возможно?

– Понятия не имею, но нам известно, как отпугнуть ее на время. Это надо рассказать всем. Пусть по всей планете начинают звонить в колокола! Да, я сошел с ума, знаю, все вопросы потом. Все без исключения. Это может уменьшить площадь прорыва!

– Понял тебя, скоро будем. Передам военным. Готовьтесь к эвакуации.

Талгат смотрел на массу шариков, сбрасываемую в средиземное и черное море, исчезающую в алом тумане. Вибрации уходили вглубь. Каждое новое повторение предмета несло в себе неповторимый отзвук, уносящийся на немыслимую глубину.

Он просматривал графики погоды и сейсмоактивности, выискивая в них закономерность.

Похоже, после того, как произошел первый выход из карманов глубокого залегания, заполнились пустоты, находившиеся выше. Когда давление в них стало критическим, газобиомы вышли на поверхность земли. Информация поступает вниз, к неустановленному источнику. Как только вибрация «сверху» прекращается, это служит сигналом, и цикл повторяется.

– Алексей, вы меня слышите? Вам пора уходить, за нами летят. Надеюсь, все соскучились по директору?

– Отличные новости! Но мы пока не можем подняться. Американец ведет себя странно. Наташка спустилась за Матвеем на лифте. Они поднимутся не раньше, чем через час.

– Свяжись с ней, пусть бегут! – Талгат выругался, набирая сообщение. ― Похоже, нечто, внизу, вот-вот получит критическую массу сигналов, поступающих в форме вибрации. А потом «рванет».

Стены кабинки тряслись и вибрировали. В некоторых местах появились вмятины. Наташа успокаивала себя, что это от переизбытка давления.

Тросы постоянно звенели от напряжения. Решетка пола ходила ходуном. В какой-то момент девушка села и уперлась ногами и руками в стены.

Несколько раз она сильно зажмуривалась от страха, опасаясь, что кабина вот-вот сорвется с петель и просто полетит вниз, в бездну, пробуренную американцами.

Лифт остановился и, наконец, замер. Наташа вскочила и принялась жать на кнопку аварийного открытия. Двери нехотя поползли в разные стороны.

В лицо ей полыхнуло сыростью и жаром. Она ощутила странный, незнакомый запах плесени, словно бы усиленный в десятки раз. Пробуренный сверху тоннель заканчивался смотровой площадкой.

Заглянув сквозь арку, Наташа поняла, почему американцы прекратили бурение. Они наткнулись на огромную полость. От размеров кармана захватывало дух. Алые всполохи подсвечивали теряющиеся вдалеке своды, низ полости терялся в колышущемся мраке.

Посреди этого открытого пустого пространства, словно подвешенная в воздухе, находилась смотровая площадка, напоминавшая плоский каменистый отвес. Под отвесом начиналась пропасть пустоты.

На самом краю у пропасти, спиной к лифту, сидел Матвей. Наташа окрикнула его:

– Мотя!

Он ничего не ответил ей.

– Пойдем домой, хватит!

Наступая на горло собственному страху, девушка, стараясь двигаться бесшумно, подошла ближе.

– А я уже дома, – раздался незнакомый голос.

– Ты что, сдурел? Скоро здесь все заполнится газом, идем, надо уходить. Ребята ждут нас наверху!

Край площадки был огорожен тонким высоким забором. Матвей смотрел сквозь сетку, наблюдая за алыми всполохами вдалеке.

– И они здесь. Пришли ко мне. Простили меня.

– Мотя… – Наташа медленно обходила коллегу сбоку.

– Они звали меня еще когда мы были там, – он кивнул головой вверх. – Но только спустившись в жилой модуль, я понял, что они уже внизу, ждут меня.

– Что за бред ты несешь?

– Не знаю, Наташка, – Матвей обернулся на ее голос. На его бледном обескровленном лице висели длинные слипшиеся пряди волос, похожие на щупальца. – Видимо, как-то проникли сюда раньше меня, это же очевидно.

С этими словами Матвей поднялся и жестом указал на два темных силуэта, сидевших в дальнем углу.

– Они здесь, они пришли. Раньше Даша все время ругала меня, осуждала, а теперь хвалит и зовет. Я так рад, что все, наконец, закончилось. Это место, – он окинул взглядом алую бездну, – оно волшебное! Здесь