class="p1">Мой испуг помог прийти в себя Ольге. Ни слова не говоря, та опустилась на колени рядом и обняла за плечи – то ли пытаясь успокоить, то ли защитить.

– Посмотреть она хотела… – отвернулся князь, давая нам обеим возможность слегка прийти в себя. Чтобы тут же наткнуться взглядом на исписанный листок, выложенный на столешницу и придавленный сверху одним из пузырьков – пустым. Повторять мою ошибку он не стал – осторожно, стараясь ни к чему не прикасаться, вытащил его из-под склянки и повернул так, чтобы свет падал на пергамент. А спустя пару минут, когда Ольгу как раз отпустила икота, а я перестала моргать слишком уж часто, развернулся к нам и очень-очень ровно, произнося каждое слово чуть ли не по слогам, спросил:

– Оль… Вигдель! – все-таки определился он с этим для себя и, похоже, окончательно. – Ты последнее время пила что-нибудь переданное им? Или ела?

– Ела? – не сразу поняла та. А потом вдруг враз побледнела – настолько, что даже в этой полутьме стало заметно. – Н-нет… Так вышло. Но он и правда передал мне флакон. Успокоительное. Велел на ночь в питье капать. Только я все время вспоминала об этом уже в постели и лень было за ним вставать или звать кого-то. Не настолько мне того успокоительного хотелось – без него отлично спалось.

Я со стоном поднялась и, потирая ушибленный бок, подошла к столу, подхватив плошку с плавающим в масле огоньком и приподняв ее так, чтобы она по очереди осветила все склянки. Не сказать, чтоб прямо все мне тут же стало ясно, но кое-какие предположения появились, особенно когда я осторожно, не слишком приближаясь, нюхнула тот пузырек, что оказался полностью опустошен. Успокоительное, ну конечно. Если капать по чуть чуть, успокоит полностью и окончательно за несколько дней, а если хватануть все сразу – за пару мгновений.

– Спасибо, князь. – Крайне церемонно поклонилась я хозяину замка. – Ваша помощь пришлась очень кстати.

И пока тот обдумывал, уж не издеваются ли над ним, а если да, то насколько злостно, быстро выхватила у него из рук листок. Ругнулся тот скорее от неожиданности, но отнимать записку не стал, дав прочитать до конца. И язвить начал только после этого.

– Ну, и что скажешь, княгиня? Теперь-то тебе точно все понятно?

Я вернула ему пергамент, заодно отобрав и свой пропахший дымом платок:

– Сначала мне нужно увидеть тот флакон, что был передан вашей жене. Оль, покажешь? Ты в порядке?

– Да что ж со мной сделается-то? – поднялась та, отряхивая подол и нервно косясь под верстак, на ту пыль, что под ним теперь осталась.

– Тогда пошли, поищем, где он там у тебя. И, князь, распорядитесь, чтобы сюда никто не входил. Вообще! Даже если ваш замок разваливаться начнет.

– Не надейся, – буркнул тот.

Но Ольга меня поддержала, вслушиваясь в тревожные голоса прислуги, начавшейся собираться в коридоре, но пока еще не рискующей вломиться в покой вслед за нами:

– Да, почтенную публику лучше бы отсюда все-таки убрать. Подальше.

Вместо ответа князь шагнул к двери и рявкнул:

– Ну, чего столпились? Заняться нечем?

Один из охранников хотел было что-то сказать, но заткнули его еще на вдохе:

– А с тобой мы отдельно потом поговорим. Ты мне еще все расскажешь – и где был, и чем занимался вместо караула! Пока стоять здесь и никого не пускать!

И не дожидаясь, когда мы выйдем следом, зашагал в сторону своих покоев. Ни о каких обходах, чтобы миновать спальню, разумеется, и речи не было. Только самый короткий путь. Тараном. Перед которым разбегались в стороны все – начиная от кастелянши и кончая пауками. Глядя на это Ольга с трудом сдерживала восторг.

– Что, хорош? – не удержалась я, чтобы не съязвить.

– Ор-рел! – с удовольствием выговорила она, тут же сменив тему – сдается, мой тон ей все-таки не понравился, а оправдываться она точно не собиралась: – Ида, что было в той записке?

– По сути – признание, – юлить и недоговаривать я не стала. – Что тебя продуманно травили. Травник, демоны его забери.

– Зачем? – притормозила та. – Травил? Вроде не ссорились же?

– Из самых лучших побуждений, как ни странно, – слегка подтолкнула я ее – мы и так уже здорово отстали от ее орла со змеиным хвостом. – Кажется, он все-таки не самый плохой человек – сволочь того, на что он в итоге решился, не сделал бы никогда. Но его явно кто-то убедил, что это единственный вариант спасти всех от сорвавшейся ведьмы. Да и сам он тот всплеск силы, мол, тоже почуял, потому и поверил. И лишь позже сообразил, как его провели, но сделать уже ничего оказалось нельзя – ты, считай, все равно, что мертва была. И без разницы, что похоронят только через неделю – все равно, мол, ничего больше не исправить. Он, мол, свое дело знает… Кстати, что, и правда таким специалистом был?

– Еще каким! Маг слабенький, а в травках понимал как мало кто вообще.

– Почему же он тогда не помог тебе… в смысле, не помог Вигде, сварить зелье для Нешры? Чтобы та дитя не понесла? Ведь так вышло бы много проще, чем самой городить тот амулет?

– Сказал, – Ольга словно заглянула внутрь себя, сверяясь с не совсем своими воспоминаниями, – что это против природы. Он не может.

– А тебя травить – это за?! – теперь уже я остановилась от неожиданности, чтобы тут же получить ускоряющий тычок в спину.

– Вот и я о чем, – подтвердила Ольга, когда я вышла из ступора. – Прямо интересно узнать, кто же это такой убедительный оказался? Но имя-то он не написал, да?

– Не написал, увы. Но смотрю, и князю твоему вон тоже аж зудит от любопытства, – кивнула я на ее мужа, все тем же целеустремленным ураганом несущегося по переходам.  – Как думаешь, это уже любовь?

– Думаю, любовь тут вообще ни при чем. Он при любом раскладе оказался бы против, начни кто прореживать его