Раздался тихий стук, и вошла мама.

— Я могу с тобой поговорить?

Я кивнула и села. Я не хотела хандрить на кровати, как пятилетний ребенок. Мама присела на матрас рядом со мной и одарила понимающей улыбкой. Она всегда была понимающей. Я предположила, что она научилась этой особенности в браке с отцом.

— Ты в порядке?

— Да, — ответила я. На самом деле мне не было грустно из-за потери отношений с Джованни. — Мне просто жаль, что я не покончила с этим раньше.

Мама наклонила голову.

— Есть ли что-нибудь, что ты хочешь мне сказать, чего не можешь произнести при своем отце?

Я рассмеялась.

— Джованни ничего не сделал, так что мне не нужно его защищать. Папа, наверное, похвалил бы его за то, что он такой идеальный джентльмен.

Мама прикусила губу, явно борясь с весельем.

— Давай, смейся. Я все равно чувствую себя посмешищем, — пробормотала я. — Разве это так неправильно хотеть всего этого? Любви, страсти и кого-то, кто нравится папе… или, по крайней мере, кого он терпит?

— Может, после твоей свадьбы все наладится.

Я покачала головой.

— Джованни всегда будет стараться угодить отцу всем, что он делает.

— Полагаю, ты права.

— Тебе так повезло, что у тебя есть папа. Он тот, кого все боятся. Он никогда не пытался никому угодить. Он берет то, что хочет.

— Сначала я не была такого мнения. Я была в ужасе от твоего отца. Любовь и страсть требовали некоторой работы с обеих сторон.

— Как бы я ни старалась, я не могу представить, что ты боишься папы. Вы похожи на инь и ян, вы дополняете друг друга.

— Когда-нибудь ты найдешь этого особенного человека.

— Где?

— В том месте, где ты меньше всего этого ожидаешь.

Глава 5

Мы с Гуннаром ждали в фургоне, дым заполнял салон. С тех пор как мы покинули клуб, я курил почти без остановки. Сегодня тот самый день. Должен признать, что я нервничал, как девственник, пока ее вишенка не будет сорвана. Мы следили за Марселлой уже несколько недель, ожидая подходящего момента, чтобы похитить ее. К сожалению, меры безопасности, которые Витиелло принял для нее, были почти непробиваемые. Эрл терял терпение, но рискованный маневр только насторожил бы Витиелло и ничего бы нам не дал. Возможно, это наш единственный шанс. Я не стал бы все портить.

— Может, она вышла через другую дверь, — произнёс Гуннар.

Его седые волосы до плеч почти полностью выбились из конского хвоста из-за постоянного беспокойства. Я никогда не видел его таким нервным.

— Нет, — ответил я. — Машины все еще здесь. Позволь мне осмотреть окрестности.

Я выскочил из фургона и раздавил сигарету ботинком, прежде чем пошёл по тротуару. Я чувствовал себя голым без косухи, но надеть что-то, что связывало бы меня с «Тартаром», было бы глупо и почти самоубийственно. Даже в гражданской одежде риск быть замеченным одним из телохранителей Марселлы все еще высок, но я чувствовал в своей крови, что сегодня тот самый день.

В конце концов, я заметил избалованную принцессу. Она разговаривала с пожилым мужчиной в мокасинах и горчично-желтом пиджаке, вероятно, профессором. Я даже не окончил среднюю школу, так что у меня не было большого опыта в подобных вещах, но он выглядел как человек, который слишком много времени проводил, уткнувшись носом в книги.

Ее телохранители держались на почтительном расстоянии, но все еще стояли слишком близко, чтобы мы могли схватить ее. У нас достаточно боеприпасов и оружия, чтобы захватить весь колледж, но мы хотели, чтобы все прошло, как можно более сдержанно. Мы не горели желанием, чтобы полиция оказалась у нас хвосте. Того, что Витиелло и Фамилья разжигали огонь у нас под задницами, было более чем достаточно. Не говоря уже о том, что Витиелло заплатил половине копов, так что они, вероятно, передали бы нас прямо ему, и тогда мы были бы трупами.

Я следил за Марселлой на безопасном расстоянии в кампусе. Я даже прихватил пару книг в библиотеке, чтобы выглядеть соответсвенно. Она изучала бизнес и маркетинг или делала вид, что изучает. Держу пари, ее папочка купил для нее диплом. Не то чтобы она нуждалась в высшем образовании, она вышла бы замуж за этого глупого жениха и стала бы трофейной женой, как все дамы мафии.

Я не видел Марселлу и ее парня-игрушку вместе больше недели, что необычно, но сегодня он вновь следовал за ней, как потерянный щеночек. Он мало что знал о девушках, если не видел, как ее раздражают его жеманные мольбы. Но его нытье в конце концов подействовало, и она последовала за ним к его машине для разговора. Конечно, у шикарного парня был невероятный кабриолет Мерседес. Фамилья просто купалась в деньгах.

Она приказала своим телохранителям отойти, и они остались у лестницы, ведущей в главное здание.

Я выпрямился и схватил телефон, отправляя Гуннару сообщение. Не сводя глаз с Марселлы и ее парня-игрушки, я подбежал к старому фургону и сел на пассажирское сиденье, где бросил книги. Медленно Гуннар направил машину к стоянке, где Марселла и ее жених, казалось, были втянуты в спор перед его элегантной машиной.

Ничто не могло лучше отогнать телохранителей, чем неловкая ссора между влюбленными птичками. Ее телохранители притворились, что не обращают внимания на ссору, явно смущенные этой сценой. Хорошо обученные собачки. Я надел свой серебряный кастет на случай, если жених Марселлы будет сопротивляться сильнее, чем выглядел.

— Ближе, — сказал я Гуннару, который направил машину к Марселле.

Она выглядела разъяренной. Вспыхнувшие щеки, выглядели совершенно поразительно на фоне ее фарфоровой кожи.

— Чертова Белоснежка, — пробормотал я.

Марселла из моих снов имела поразительное сходство с сердитой Марселлой из настоящего, только тогда у ее раскрасневшихся щек была совсем другая причина.

Гуннар бросил на меня любопытный взгляд, но я проигнорировал его. Марселла толкнула своего жениха в плечо и развернулась на каблуках, так что ее волосы ударили его прямо в лицо. После обиженного выражения лица он схватил ее за руку, и теперь все ее телохранители смотрели на него. У нас только один шанс. Скоро они вновь окружат принцессу, и у нас не будет ни малейшего шанса приблизиться к ней. Я распахнул дверь до того, как Гуннар остановился, и выскочил из фургона. Бросился к Марселле с полным туннельным зрением. Ее глаза поразили меня, а лицо изменилось от замешательства до понимания, а затем шока. Эти пухлые губы приоткрылись для крика. Ее телохранители побежали, вытаскивая оружие.

Гуннар выскочил