«Грозный виноградик» (23:38): Думаешь?

Я задумалась. Ведь действительно, не дерзит же он мне, потому что не любит эту ягоду? И в чем же тогда дело?

«Веселая медузка» (23:39): А что бы ты сделал, если бы тебе приготовили горелые блины с малиной?

«Грозный виноградик» (23:39): Отшлепал бы, негодяйку!

«Веселая медузка» (23:39): Значит, ты меня бы отшлепал?

«Грозный виноградик» (23:39): Конечно, с удовольствием!

После его сообщения последовал смайлик с довольной ухмылкой, из-за чего я рассмеялась.

Проболтав опять до самой ночи со своим виртуальным знакомым, я распрощалась с ним и почти мгновенно погрузилась в сон. В нем я ступала по зеленому ковру — душистой траве, на которой появлялись цветы, распускаясь самыми красивыми бутонами, встречая вместе со мной Весну. Она протянула свои прозрачные, словно шлейф шарфа тонкие кисти, будто приглашая в свои объятия. И только коснувшись их, я была прижата к сильной мужской груди все того же незнакомца в белом костюме, но вместо бокала, в руке он держал красную розу, дотронувшись которой, я заметила, как она раскрыла свои лепестки и загадочно подмигнула. Подняв взгляд на мужчину, я снова не увидела его лица, кроме все тех же дымчатых изумрудов, так зачаровано глядевших в мои глаза…

Глава 7

После того, как я показала себя полной неумехой, прошло чуть больше недели, и за это время Елизара я не видела. Должна признаться, стала думать о нем каждый день и даже скучала, несмотря на то, что каждый вечер меня отвлекал «Виноградик». Я по-прежнему не знала, как зовут моего виртуального знакомого, но уже привыкла к нему. С ним безумно интересно общаться. Как я поняла, он разносторонняя личность, — любил гонять на спортивном мотоцикле или автомобиле, чтобы адреналин бурлил в крови. Когда он мне об этом поведал, я вспомнила Елизара, который, по всей видимости, тоже не против экстрима. Все же, странно видеть его в экипировке байкера, ведь он серьезный бизнесмен. В любом случае, этому засранцу — все к лицу. А уж что говорить про его костюм Адама!

Подходя к подъезду своего кузена, я заметила красно-белый мотоцикл, совсем как тот, на котором меня умчал Барон со свадьбы.

«Елизар здесь?» — Что-то приятное зашевелилось у меня в душе при мысли, что я могу его сейчас увидеть. А хотя, мало ли таких мотоциклов…

И только в квартире, где меня сгребла в объятия Аня, я поняла, что не ошиблась в своих догадках.

— Привет, Фимусь! — Аня поцеловала меня в щеку и потащила в кухню, а я так и замерла на пороге, услышав медленные аккорды гитары. Звук лился из комнаты Миши. Я знала, что у него есть гитара, но играл он на ней редко, хоть и умело. Аня всегда млела от игры брата. — Давай попьем чаек, поболтаем, пока мужчины заняты. Ой, слушай, у нас такая новость! — Но я ее уже не слушала, направившись на звуки музыки. Казалось, где-то я уже слышала эту мелодию, только где?..

У приоткрытой двери я замерла, увидев, как бережно и нежно держит в своих руках гитару, словно девушку, Барон. Он был сосредоточен на игре, что выдавали задумчивое выражение лица и внимательный взгляд, направленный на тонкие струны, которые он перебирал длинными и по-мужски красивыми пальцами. Его игра завораживала и притягивала. Я даже не заметила, как почти вплотную подошла к открытой щелочки двери, будто подплыла.

Ответом, где же я слышала эту изысканную чудную мелодию, послужило воспоминание о моем зимнем сне:

«На душе у меня было так хорошо, что казалось, птицы, улетевшие зимовать в теплые края, вернулись и теперь разливаются песней во мне. Ее мотив — феномен, доселе мне неведомый…»

Сон… эта мелодия из моего сна… На последнем аккорде, Елизар медленно поднял глаза на меня, несколько секунд удерживая мой взгляд.

Наверное, мне точно показалось, но я отчетливо представила, как две маленькие голубая и красная бабочки, удерживаемые зрительным контактом, полетели навстречу друг другу, почти невесомо соприкасаясь крылышками и чувственно целуясь. Это был самый настоящий поцелуй взглядов — моего и его.

— А я думаю, куда ты убежала, — хихикнула Аня, нарушая неслышную идиллию. Миша тут же распахнул передо мной дверь и хитро улыбнулся.

— Что, подслушивала, любопытная Варвара?

— Нет, скорее, заслушалась, — тихо ответила я, пряча глаза от настойчивого и заинтересованного взгляда Барона.

— Ты могла бы зайти в комнату, а не стоять под дверью. — Миша облокотился пятой точкой о стол, потянув Аню на себя, обнимая. — Ты уже рассказала моей непослушной сестричке о поездке?

— Какой поездке? — Я сложила руки на груди, приготовившись слушать.

— Я не успела. Фима сразу направилась сюда, послушать, как играет Елизар.

Ну, спасибо, подружка!

Барон ухмыльнулся и подмигнул мне.

— Ничего подобного! — попыталась возразить я, но получилось плохо.

— Не стоит так стесняться того, что ты балдеешь от моих действий, — хохотнул Барон и перебрал несколько аккордов, смотря при этом на меня.

— Каких таких твоих действий? — прищурилась я и чуть повернула голову в его сторону.

— Ну, например сегодняшней игры на гитаре, ужина на прошлой неделе, езды на мотоцикле… мне перечислять дальше? — Его голос стал вкрадчивым и немного заигрывающим.

Он что, флиртует со мной?

— Так, хорош смущать! Фима, вон уже вся красная, как помидорка.

Молодец, братик, выдал меня с потрохами, как и твоя жена!

— Фима, Фима… как тебя легко смутить, — посмеиваясь, этот наглец вставил еще несколько своих «копеек».

— Зато у тебя, я смотрю, нет стыда и совести! — Я не стала озвучивать его «наряд», который он мне продемонстрировал у себя в квартире. — Что, нечего возразить?

— Правде не возражают, — тонко подметил Елизар, и практически разлегся на диване, поигрывая струнами гитары. В этот момент он был похож на ленивого и дерзкого кота, которому сейчас в принципе нет ни до кого дела, и в тоже время, его вид не говорил об абсолютном равнодушии.

— Короче, ты едешь с нами на море и, это не обговаривается! — Миша прижал Аню спиной к своей груди и звучно чмокнул ее в шею. — Так что готовь купальник, сеструха, — пока Миша говорил и попутно нет-нет да целовал жену, Елизар все громче и громче бренчал на гитаре.

— Во-первых, нечего меня ставить в известность, не давая право выбора, — начала я. — Во-вторых, ты не подумал, что у меня могут быть дела?

— Нет, — перебил меня Миша, пока я продолжала говорить.

— В-третьих, может, я люблю загорать топлесс, а не в