выпустил струйку дыма. Это выглядело очень сексуально. Я, видимо, долго любовалась Елизаром, потому что он, будто почувствовав на себе мой взгляд, повернул голову ко мне и посмотрел в глаза. От этого взгляда бросило в жар, а затем в холод. В теле, появилась уже не накатывающая волна гнева, а нежности и теплоты. Сходя с ума от собственных ощущений, что вызывал во мне этот мужчина, я поспешно отвела глаза в сторону, спрашивая себя:

«Интересно, какие на вкус его губы… неужто малиновые?»

Глава 5

Мне снилось большое белое одеяло, покрытое пушистым и искрящимся в солнечных лучах снегом. Я шла не спеша, слушая, как под ногами скрипит белоснежный «ковер», ощущая морозный воздух, пропитанный Зимой — настоящей королевой, которая время от времени кружила в танце над городом, осыпая его снежинками, превращая в свое снежное царство.

На душе у меня было так хорошо, что казалось, птицы, улетевшие зимовать в теплые края, вернулись и теперь разливаются песней во мне. Ее мотив — феномен, доселе мне неведомый.

Я раньше не слышала такую мелодию в своем сердце — словно молодой ручей, стремящийся протечь сквозь холодный и гордый гранит…

Шагая босыми ногами по снегу, но при этом, чувствуя тепло, а не холод, мой взгляд зацепился за круглый стеклянный столик, за которым сидел молодой мужчина в белом костюме, такого же цвета, как и мое платьице, доходящее до колен. Лица незнакомца я не видела из-за золотистых лучиков, прикрывающих его. Мужчина держал в длинных красивых пальцах бокал, из которого когда-то в Средневековье пили короли.

Стекло было украшено золотом, но с каждым разом, оно становилось прозрачнее, пока полностью не исчезло так, что через него можно было увидеть форму губ мужчины, приковавшего к себе внимание. Его губы мне показались очень чувственными, а их вкус захотелось распробовать сиюминутно. И в утолении моего желания, он прикоснулся ими к краешку бокала, делая невидимый глоток из него. Стекло начало приобретать малиновый цвет, который становился все насыщенней и багряней, а тепло сладостных губ отпечаталось на моих… По мановению порыва, я дотронулась кончиками пальцев своих губ и тут же одернула — обожглась… Стало трудно дышать, будто мои легкие сжали в руках, лишая воздуха. Хотелось закричать, но вместо этого из грудной клетки вылетел глухой свист.

Шальной ветер обхватил мою талию руками, закружил и подбросил вверх, как подбрасывают снег в небо, создавая маленький салют из снежинок.

Зажмурившись, я через силу открыла глаза и посмотрела снизу вверх на своего таинственного гостя, продолжающего сидеть на том же месте, а я на его руках, которыми он бережно меня обнимал. Его руки я сравнила с «руками» ветра: такие же сильные, но не холодные — горячие… Ладони обжигали и плавно скользили по моей ноге от стопы до бедра, задирая платье. Второй рукой, он обхватил мою шею, слегка массируя затылок и после, запуская пальцы в волосы. Солнечный свет, что не давал разглядеть лица своего «повелителя», наконец, стал угасать под натиском его, на первый взгляд, острых и аристократичных черт. И все же, я не могла четко увидеть его лица, только глаза — цвета дымчатого изумруда, в которых царила мудрость, затянутая нежной, и в тоже время загадочной, поволокой…

«Кто ты?» — беззвучно спросила я.

Он не ответил, лишь улыбнулся глазами, в которых был ответ:

«Ты знаешь мое имя».

«Ты… это ты…», — мой взгляд шептал слова, которые были слышны эхом.

«Кто я?»

Он продолжал держать меня в объятиях, касаясь подушечкой указательного пальца щеки, ведя по ней к губам.

«Ты Ба… Ба…», — я почувствовала, как начала медленно «уплывать» от него, хоть он и удерживал меня взглядом. Постепенно я становилась все дальше и дальше от него пока не…

— Ба… ты Ба…

— Кто я?

Я услышала над собой чуть хриплый голос и резко распахнула глаза, уставившись на того, кто навис надо мной. Понадобилось несколько секунд, чтобы я осознала, в каком положении нахожусь: одеяло между голых ног, которое сползло набок, открывая взору грудь, прикрытую красным лифчиком; волосы, наверняка похожи на воронье гнездо и — о, ужас! — я не накрашена! Но, самое главное — мне было бы плевать, если бы надо мной не нависал с заинтересованным взглядом, самый, что ни на есть…

— Баран! — выпалила я.

— Чего? — Брови Елизара поползли наверх, впрочем, как и мои.

— Э-э-э, то есть, Барон! Что ты делаешь в моей комнате?! — Пока Елизар на шаг отошел от кровати, я натянула одеяло до самого носа.

— Во-первых, это не твоя комната, — он лениво расхаживал и выглядел весьма респектабельно.

Не то, что я, словно с перепоя. Кстати, что вчера было?

Я пыталась вспомнить вечер накануне, но единственное, что всплыло в моей памяти, это как я пришла к Мише с Аней и с ней же ушла в бар.

— Во-вторых, сейчас десять утра. — Елизар посмотрел на свои дорогие часы на запястье и снова вернул мне взгляд.

— И что? Спать в десять часов утра — это преступление?

— Не перебивай, когда взрослые разговаривают!

— Тоже мне, взрослый нашелся!

— В-третьих, — продолжал Баронов, пропустив мою фразу мимо ушей. — Ты должна мне ужин, так что поднимайся и дуй в ванную!

— Ты что ужинаешь в десять утра?

— Пока ты соберешься — уже будет вечер.

— Никуда я не пойду, и вообще, выйди из комнаты и не мешай мне спать! — Я показательно отвернулась от него, натянув одеяло повыше, которое Елизар тут же сдернул.

«Все, моя защита валяется на полу». — Но вслух я сказала другое:

— Ты что себе позволяешь?!

— Сейчас этот комплект на тебе лучше смотрится, чем там — в магазине, — ухмыльнулась наглая морда, скользя по мне взглядом.

— Ты совсем обнаглел, что ли? Вышел вон из комнаты!

— Тебе не кажется, что ты слишком часто меня выгоняешь? — он сел на стул, развернув его спинкой вперед. Этот жест мне показался очень даже сексуальным. — То из примерочной, теперь из комнаты, как и тогда несколько лет назад. — Он хитро прищурился, а я обняла подушку, прикрываясь ею.

— Все забыть не можешь, как я обломала тебе трах-тарарах?

— Ты, правда, думаешь, что ты мне его обломала? — И снова его бровка соблазнительно выгнулась. — Надеюсь, ты подумала об этом сейчас, а не томила себя этим вопросом все эти годы.

«Вот скотина!» — Мне захотелось бросить в него подушку, но потом я передумала.

— Очень надо!

Елизар улыбнулся уголками губ и поднялся со стула.

— Собирайся!

— А ты не командуй, не то получишь на ужин