Кэсси потянулась к стакану с соком:

— Не совсем так.

Себастьян вскинул одну бровь:

— В смысле?

— Точно не из-за жестокого обращения, — уклончиво ответила Кэсси.

— Но если я не ошибаюсь, ты сказала, что он сирота?

Кэсси чувствовала себя как на допросе. И кажется, Себастьян поймал ее на лжи — она уже забыла, что говорила ему.

— Наверное, в тот момент я просто думала о чем-то другом или перепутала его с другим ребенком, — уже скорее от отчаяния продолжала лгать Кэсси.

— А как его зовут?

Кэсси сглотнула и провела языком по сухим губам.

— А… С-сэм.

— Надеюсь встретиться с ним завтра на празднике. Я пригласил фокусника, заказал для каждого ребенка подарки, а также попросил, чтобы не было недостатка в сладостях и мороженом.

— Ты серьезно отнесся к празднику, — выдавила из себя Кэсси. — Уверена, детям понравится праздник и они запомнят его на всю жизнь.

Себастьян слегка кивнул, принимая ее благодарность:

— Более того, я решил сделать этот праздник ежегодным и хотел бы побывать в детском доме, как только мне представится такая возможность.

— Директриса будет польщена, — сказала Кэсси, но думала совсем о другом.

Ужас сковал ей сердце. Праздник и так представлял для нее значительный риск, а если Себастьян еще отправится в детский дом, то вполне возможно, что кто-нибудь да и сообщит ему, кто является матерью Сэма. Кэсси уже выстроила целое здание лжи, но поддерживать каждый кирпичик на месте становилось все сложнее.

— Ты догадалась, куда мы едем? — неожиданно сменил он тему.

Кэсси незаметно выдохнула, отвернувшись к окну, и только тогда заметила, что они выехали за пределы города. Как было известно Кэсси, здесь, в местечке Киония, на прибрежной полосе предпочитала отдыхать королевская семья Каредес. Себастьян прежде никогда ее туда не приглашал, хотя и рассказывал об уединенности виллы, вписанной в окружавшую ее природу, со сказочным видом на морской пролив, разделявший острова Аристо и Калиста.

— Мы едем в Кионию? — спросила Кэсси у Себастьяна.

— Да. Я подумал, что нам не помешает побыть немного наедине. Я попросил Стефаноса, чтобы он организовал для нас пикник. Сегодня прекрасный вечер, так что мы сможем во время ужина полюбоваться закатом.

— Это было бы замечательно, — искренне ответила Кэсси. — Я не помню, когда последний раз была на пикнике. Сэм всегда меня просит… — Кэсси резко оборвала себя, сердце у нее забилось, как у пойманного зайца.

Себастьян тотчас же вскинул на нее глаза:

— Сэм? Ты говоришь про мальчика, который нарисовал для меня картинку?

Кэсси моргнула, чувствуя пустоту в голове.

— Э-э… Сынишка Ангелики, — прохрипела она.

Брови Себастьяна изумленно поползли наверх.

— Разве его имя не Николас? Стефанос сказал, что его зовут Николас. Или он ошибся?

— Н-нет. В-все так. — Кэсси лихорадочно измышляла следующую ложь. — Сына Ангелики зовут Николас, но сам мальчик предпочитает второе имя.

— Понятно, — кивнул Себастьян. — Моя сестра Элиза также предпочитает имя Лиззи. Я сказал ей, что столкнулся с тобой, — продолжал он. — Она училась в Париже, но приезжала домой на отцовские похороны и на свадьбу Китти. Сейчас она в Австралии, работает у друга Алекса. Он бизнесмен.

— Как она поживает? — ухватилась Кэсси за возможность еще раз увести разговор от Сэма.

Когда-то она дружила с сестрой Себастьяна. Теперь уже и не вспомнить, кто из них кого подстрекал на совершение проделок, одну безумнее другой.

— Ты знаешь Лиззи, — с горьковатой улыбкой сказал Себастьян. — Она не только не пропускает ни одной вечеринкой, но еще хочет быть королевой каждого вечера. Она не очень-то горела желанием ехать в Сидней, но мы все решили, что немного пожить в реальном мире пойдет ей только на пользу. Лично я надеюсь, что она станет хотя бы немного спокойнее.

Кэсси опустила глаза:

— Когда в следующий раз будешь с ней общаться, пожалуйста, передай ей от меня привет.

Позади них остались кованые ворота подъездной аллеи, ведущей к королевской вилле. Кэсси чувствовала на себе давящий взгляд Себастьяна и лишь усилием воли заставила себя поднять голову.

— Думаю, она сама с тобой свяжется, — сказал Себастьян. — Когда отец обнаружил открытки, которые Лиззи тебе посылала, он строго-настрого запретил ей общаться с тобой. Возможно, Элиза сейчас сама сожалеет, что уступила его требованию, и только чувство вины не позволяет ей с тобой связаться. Тем не менее это не мешало ей тебя любить.

У Кэсси сжалось сердце.

— Я тоже ее любила. Люблю, — поправилась она и вдруг добавила: — У нас с ней было гораздо больше общего, чем она думала.

Взгляд Себастьяна стал острым.

— Что ты имеешь в виду?

Кэсси отвела глаза в сторону:

— У детей, чьи родители занимают высокое положение в обществе, часто много общего. К ним всегда приковано внимание прессы, и все, что они говорят или делают, может обернуться против них же самих. Думаю, нам с Лиз порядком надоело такое положение вещей и мы постарались сделать все, чтобы наша жизнь походила на жизнь обычных подростков.

— Мне тоже часто приходилось себя сдерживать. Долг и лежащая на мне ответственность уже давили на меня, еще когда был жив отец. Я чувствовал, что беситься мне осталось недолго.

Себастьян уже упоминал про девушку, которая должна была стать его женой. Скорее всего, она будет обладать всеми качествами, которых она, Кэсси, лишена, — красивая, элегантная, утонченная, с незапятнанной репутацией, хорошо образованная и чувствующая себя как рыба в воде в самых разных ситуациях и с самыми разными людьми. Без сомнения, эта идеально подходящая для роли жены Себастьяна женщина родит ему наследника, а может, даже нескольких, которые будут похожи на отца и… на Сэма.

Пикник был организован в тени деревьев, откуда открывался вид на королевскую виллу. Стол оказался накрыт белоснежной скатертью, уставлен хрустальной и серебряной посудой. В центре стояла серебряная ваза с красной розой.

«Пикник для короля», — покачала головой Кэсси. Ничего общего с одноразовой посудой, которой она пользовалась на пикниках в своем прошлом.

Запах, шедший от блюд, не смог бы оставить равнодушным даже гурмана. Вино конечно же было самого высокого качества, но Кэсси упорно отвергала алкоголь. Хотя она пробовала всего понемногу, но разнообразие блюд сделало свое дело, и скоро Кэсси не могла проглотить ни кусочка. После тюремной еды этот пикник был словно из другой реальности. Кэсси и забыла, что может существовать другая жизнь…

Себастьян налил себе немного красного вина, наблюдая за сменой эмоций на лице Кэсси. Она была молчалива во время ужина. Он смотрел, как она кладет в рот кусочки еды, как сверкают ее белые зубы, как восторженно начинают блестеть ее глаза, когда она медленно пережевывала пищу, словно хотела растянуть это удовольствие. И с приборами она обращалась как человек, привычный к этому с детства. Он встречался с женщинами, которые за время обучения в престижных школах так и не научились есть изящно и красиво — так, как это делала Кэсси.