– Я… гм… – Ханна пыталась придумать отговорку. Но когда он протянул руку и коснулся ее щеки, она едва сдержалась, чтобы не закрыть глаза и не утонуть в его объятиях.

– Я знаю, что если бы я не доверял тебе, то не посвятил бы тебя в дела моей семьи. Если бы я не хотел… чего-то большего с тобой.

Ханна отстранилась и быстро взяла себя в руки.

– У меня не сложилось такого впечатления, – возразила она. – Ты просто проявил любезность и довез меня до дома.

– Ханна. Даже сейчас я чувствую, что между нами что-то иное. Амнезия не мешает мне понять, что вчера ты меня привлекала так же, как и сейчас.

Как можно спорить с такой логикой? Отрицать это – все равно что плыть против течения. У нее нет шансов.

– Привлекала или нет, я не думаю, что это разумно. – Ханна хотела подкрепить свои слова весомым аргументом. Но у нее его не было.

– Пожалуйста, не соглашайся на ужин только потому, что это разумно. Скажи «да», потому что хочешь узнать меня получше. – Брок наклонился к ней. – Или потому, что не хочешь провести остаток своей жизни, не поцеловавшись с ковбоем. Или, черт возьми, скажи «да» потому, что мы оба хотим поесть, и я обещаю, что еда будет намного лучше, чем то, чем тебя кормят на съемках.

Брок отступил на шаг, давая ей возможность принять решение.

И разве она может отказать? Он, конечно, прав насчет влечения. Но основная причина, почему она согласна с ним встретиться, состоит в том, чтобы выяснить, вернулась ли к нему память и почему его мачеха сбежала из дома Вентуры в юном возрасте. Что до поцелуев с ковбоем – она уже и так знает, каково это.

– Убедительный аргумент, – сказала она ему. – У меня съемки заканчиваются в семь.

* * *

Ханна все еще размышляла о предстоящем вечером свидании, пока шла до места съемок от своего домика. На ней был простой сарафан и широкополая шляпа, которая прикрывала веснушки от интенсивного солнца Вайоминга. Брок уведомил ее о том, что забронировал столик.

Тот факт, что Брок хотел сделать ей что-то приятное, трогал ее до глубины души. Это, а еще то, как он мастерски поставил на место Антонио в тот день, когда они встретились, отличало его от большинства мужчин. В частности, от большинства мужчин, обладавших властью и богатством. По опыту она знала, что такие мужчины редко нарушают собственный комфорт. За примером далеко ходить не надо: ее отец, престижный адвокат, с радостью отрезал своих дочерей от семейного состояния, когда ушел от их матери. С тех пор прошло немало лет, а она до сих пор не может без гнева вспоминать об этом. При разводе отец разгромил наголову адвоката своей бывшей жены и надежно защитил свои драгоценные деньги.

У Ханны зазвонил телефон. Она порылась в сумке, радуясь, что отвлеклась от темных мыслей. Ханна подумала, что звонит Брок, однако на экране вспыхнул номер сестры, и, забеспокоившись, поспешила ответить.

– Привет, Хоуп. – Она постаралась придать своему голосу бодрости, которой не чувствовала, и осторожно спросила: – Как дела?

Сестра переехала к ней жить в восемнадцать лет, когда окончила школу и когда их мать объявила, что хочет жить своей жизнью и путешествовать. Ханне нравилось жить с Хоуп.

– Честно? Не очень хорошо. – Судя по голосу, Хоуп была взвинчена и расстроена. Ханна насторожилась. – «Завоевание Запада» гремит во всех новостях. Его лицо… оно повсюду.

Она остановилась посреди тропы, которая вела к месту съемок – скалистому оврагу, где по фильму происходила встреча трех персонажей фильма. У нее еще было в запасе время.

– Почему? Из-за истории с Иден Харрис? – Ханна предположила, что это как-то связано со скандалом. – То есть появились какие-то новости?

– Не знаю! – Хоуп говорила громким шепотом. На заднем плане слышалась пронзительная поп-музыка. Должно быть, она была на работе, в магазине в торговом центре. – Но все девчонки на работе показывают мне видео ранчо, где идут ваши съемки. Им известно, что ты там снимаешься. И его глупое лицо всегда там.

Внутри ее образовался комок страха. Знает ли об этом Брок?

– Появились кадры с ранчо? – Ханна поспешила в сторону съемочной площадки, опасаясь того, что может там найти.

Сегодня она еще не проверяла социальные сети. Все утро она наслаждалась располагающей к дзену атмосферой, потягивала кофе в тишине и наблюдала, как солнце поднимается над полем.

– Они показывают видео… он в ковбойском баре. Кто-то спрашивает у него, знал ли он, когда начинал съемки в Шайенне, что миссис Макнейлл на самом деле Иден Харрис. – Хоуп заговорила еще тише: – Ханна, зачем ты это делаешь? Я никогда не хотела, чтобы ты с ним связывалась.

Ханна ненавидела себя за то, что причиняет боль сестре, но верила, что поступает правильно.

– Дорогая, я всего лишь на второй роли. Ты это знаешь. Я собираюсь найти доказательства того, что он не человек, а чудовище. Как только он будет разоблачен, он больше не сможет никому навредить.

Ханна хотела написать помощнице костюмера Келли и узнать у нее, есть ли рядом с ранчо папарацци, но не смогла различить ее номер на экране под прямыми лучами солнца. С другой стороны, если кому и писать, то, наверное, Броку. Пусть его семья узнает, что за подлец оказался их родственником. Если они еще не знают.

Хотя наверняка знают – ведь Брок сказал, что они наняли менеджера по связям с общественностью. Если уж на то пошло, Макнейллы и дурную славу используют на благо своего бизнеса. От мысли, что Брок связан родственными узами с Антонио Вентурой и извлекает из этого выгоду, ей стало плохо.

– Человек, который меня обидел, – твой босс. Когда я думаю о том, что ты работаешь на него…

Ханна уже не слышала конец фразы. Потому что увидела толпу около костюмерной. Люди стояли и наблюдали за чем-то.

– Хоуп, обещаю, что буду осторожна. – Ханна ускорила шаг. – Но мне действительно нужно идти. Меня ждут на съемочной площадке.

Отключившись, она поспешила к толпе. Казалось, тут собрались все: помощники режиссера, костюмеры и гримеры, сценаристы, транспортная бригада. Что же там? Драка? Корреспонденты СМИ?

Ханна остановилась позади толпы и услышала мужской голос. Говорил Антонио Вентура.

– …И если это понадобится, чтобы достигнуть взаимопонимания на площадке, то я сделаю это. – В его тоне явственно звучала угроза. – Я сделаю так и на других съемочных площадках.

По толпе пошел ропот, и Ханна задалась вопросом, о каком взаимопонимании идет речь. Она протиснулась к Келли, чтобы лучше видеть человека, которого презирала.

Увидев ее, Келли, прикрыв рукой рот, прошептала:

– Говорит, что будет изымать наши мобильные, если мы не будем хорошими мальчиками и девочками.

Режиссер медленно оглядел всех собравшихся.

– Дополнительное внимание средств массовой информации является проблемой только в том случае, если мы ее таковой считаем. Я буду считать, что тот, кто опубликует какую-либо информацию со съемок или кто будет публично строить домыслы о Вентурах, не заинтересован в работе со мной или с данной киностудией.