Как-то вечером Стив засиделся в редакции. Время тянулось, а из головы не шли мысли о том, сколько всяких разных комиксов, ужастиков и детективных романов он мог бы прочитать или написать, вместо того чтобы корпеть над чужими табелями успеваемости да позевывать над подростковыми виршами… И тут его осенило: почему бы не выпустить газету, которую ребята захотят прочесть? Не говоря уже о том, что работать он собирался в свое удовольствие, написав несколько рассказов для газеты. Так появилась на свет четырехполосная сатирическая стенгазета «Рвотное средство», где Стив опубликовал умело замаскированные рассказы о похождениях своих нелюбимых учителей и учеников — иными словами, злободневная пародия на «Барабан».

Стив отпечатал выпуск и распространил газету среди учащихся. Успех был оглушительный. В одном из рассказов Стив подшутил над трудовичкой, чопорной и нервной пожилой дамой, изобразив, как ее похищает Человек-волк, популярный персонаж фильмов ужасов тех времен.

Рассказы не были подписаны, но слухи распространяются быстро, и руководству не составило труда вычислить виновного. В качестве наказания Стива отстранили от занятий на три дня и заставили извиниться перед всеми учителями, над которыми он подтрунивал в газете. Благодаря этому происшествию он заслужил дурную славу среди учителей и уважение одноклассников — даже тех из них, кто раньше его дразнил и задирал. Стив выучил урок: оказывается, перо писателя можно использовать как щит, отвлекая от себя внимание людей, которым ты по какой-то причине не нравишься.

Через несколько дней после того, как Стива допустили к занятиям, прошло собрание преподавательского состава: чтобы направить талант начинающего писателя в нужное русло, было решено пристроить его внештатным спортивным репортером в «Лисбон уикли энтерпрайз» — писать о школьных спортивных мероприятиях (в основном о футбольных и баскетбольных матчах). Работа нравилась бы Стиву, если бы не одно «но»: вместо того чтобы, как положено репортеру, смотреть игры с трибуны, делать заметки и брать интервью у болельщиков, он предпочел бы играть сам.

«Он обожал спорт, однако не имел необходимых физических данных, — рассказывает Пьюринтон. — Наверное, это стало для него серьезным разочарованием, ведь он так хотел добиться успехов в спорте». Стив попробовал играть в американский футбол, но через год бросил — вероятно, помимо недостатка атлетизма серьезным препятствием послужил тот факт, что он жил далеко от школы и ни машины, ни прав у него не было.

В отсутствие автобусного сообщения Стив обычно пользовался «Службой такси Янко», местной таксомоторной компанией, фирменные маршрутки которой доставляли учеников в школу и обратно по установленному восьмимильному маршруту. Только когда живешь в глуши, дорога из школы до дома — отдельная история. Если Стив не успевал на дневную маршрутку, приходилось искать кого-нибудь, кто соглашался его подбросить, или ловить попутку. Если же никто не соглашался помочь, оставалось лишь идти домой пешком, часто в темноте и в промозглый холод.

Больше всего в службе такси — фирмой заправлял словак по имени Янко — Стиву нравилось то, что часть таксопарка состоит из старых «понтиаков» и катафалков «кадиллаков» сороковых и пятидесятых годов. По соседству со Стивом жила та самая девушка, чья мать вывесила в гостиной распятие в натуральную величину. Когда подъезжало такси, Стив и другие ученики выстраивались в очередь; те, кому повезло успеть в начало, садились первыми. «Все спешили занять лучшие места, — вспоминает сосед и одноклассник Кинга Брайан Холл, — потому что никто не хотел держать ее на коленках до самого Лисбона»…

Музыкальные вкусы Стива продолжили формироваться в старших классах. Несмотря на успех Элвиса, большая часть музыки, которую крутили по радио в 1963 году — легкие мелодии в ненавязчивой инструментальной обработке да поп-хиты в стиле ду-уоп,[4] — звучала еще в пятидесятых. В тот год премию «Грэмми» получили Генри Манчини и Барбра Стрейзанд, но, кроме них, награды удостоилось и малоизвестное акустическое трио под названием «Питер, Пол и Мэри» — они выиграли в номинации «Лучшее исполнение вокальной группы» с песней «Колыхаясь на ветру». В стране росла популярность музыки в жанре фолк, которая добралась даже до такой глубинки, как Дарем.

Новое веяние не осталось не замеченным Стивом и его приятелями. Вместе со своим другом Крисом Челси Кинг начал знакомиться с фолк-музыкой и особенно увлекся такими исполнителями, как Дэйв Ван Ронк, Боб Дилан и Том Пакстон. «Мы сходили с ума по Филу Оксу, потому что в своих песнях он сумел передать ощущения, которые мы испытывали почти постоянно: раздражение и растерянность, — позже признался Стив. — В его музыке было чувство, грубая искренность, которая брала задушу. Когда год или два спустя я начал курить „Пэлл-Мэлл“, то лишь потому, что был уверен, что мой герой, Дэйв Ван Ронк, их курит. Разве мог толкователь „Клопиного блюза“ курить другие сигареты?»

У Челси была гитара «Гибсон», он самостоятельно выучился играть, а Стив, благодаря случайным заработкам и одолжив недостающие несколько долларов, ухитрился выкупить свою гитару (которую сам и заложил) из ломбарда Льюистона. Он, Крис и еще несколько ребят собрали некое подобие группы и даже выступили несколько раз на школьных мероприятиях, но, видимо, не очень удачно — сыграть на танцевальных вечерах старших классов их так и не пригласили.

Стиву было далеко до Фреда Астера, он все чаще стоял у стеночки, наблюдая за танцующими; впрочем, обычно главной целью было «склеить» девушку, а отнюдь не оттянуться на танцполе. Юноши выстраивались с одной стороны спортзала, девушки — с другой (хотя несколько девушек всегда танцевали), и начиналось: и те и другие потихоньку обходили танцпол, заигрывая и шутя со своими избранниками и избранницами.

По словам Пита Хиггинса, Стив не пользовался особым успехом у женского пола и отдавал предпочтение неофициальным вечеринкам. Несколько его одноклассников устраивали ночные тусовки в заброшенных домах в паре миль от места, где жил Стив. Ходили слухи, что в одном из домов, который когда-то занимала семья по фамилии Марстон, поселилось привидение, и когда ученикам наскучивала музыка и надоедала чрезмерная родительская опека на танцах в школе, они всей толпой набивались в три-четыре машины и ехали в дом Марстонов: пугать девчонок, выпивать и обжиматься. В штате Мэн в те времена пить спиртное разрешалось с восемнадцати, так что купить виски и пиво особого труда не составляло — особенно когда с вами верзила старшеклассник под шесть футов три дюйма[5] ростом. Обычно кто-нибудь предлагал съездить в винный магазин в Льюистоне, в тринадцати милях от дома, а если продавец отказывал Стиву, то они крутились на крыльце у входа, пока случайный прохожий не соглашался купить им выпивку. Порой кто-нибудь из ребят привозил горячительное с собой, из родительских запасов.

Вскоре Стиву довелось увидеть второе мертвое тело за год: 3 февраля 1965 года умер его дед Гай Пиллсбери. Смерть отца освобождала Рут от изматывающего физического труда и унизительного безденежья, с которым они мирились почти семь лет. Или так ей казалось. Они остались жить в том же доме, и она принялась за поиски работы. Но, как и прежде, ей предлагали лишь однообразную отупляющую черную работу, за которую платили гроши. Увы: хотя Рут больше не была привязана к дому и родителям, да и зарплату теперь получала наличными, а не консервами или одеждой с чужого плеча, они по-прежнему едва сводили концы с концами.