— Если сегодняшний вечер я проведу в компании такой неординарной личности, как вы, я думаю, они не будут сильно против.. — Он дружелюбно развёл руки в стороны. — Такая уж работа… Да и вам, судя по всему, идти некуда, милейший… Расскажите, чем закончилась та встреча с молодыми людьми?

— А что рассказывать? Эти два существа с минимальной выработкой тестостерона в организме заплатили нам вдвойне за свою дерзость, и мы ушли уже с двумя пачками денег, — я проглотил последний кусок хлеба с сыром и попытался запить всю сухомятку обжигающим чаем, но мой язык, среагировав очагом боли на кипяток, отправил моим нервным окончаниям напряженный электричеством поток злости и гнева, от чего, взорвавшись внутри, я взвел правый кулак и из всех скопившихся сил ударил по столику возле меня. — Ненавижу пить и есть горячее! Зачем?! Вот зачем нужно подавать еду и напитки в состоянии испарения?! Это же кипяток! Его нельзя употреблять, поймите же, еда и напитки должны быть в меру теплыми!

— Успокойтесь, Ник, я каюсь, был не прав, прошу прощения.. — Он, что был его предел расторопности, быстро принес мне стакан холодной воды и предложил разбавить столь раздражительный из-за своей температуры, лично для меня, напиток.

— Не нужно, — моя агрессия, сопровождаемая обжигающей болью, покинула меня также быстро, как и возникла. — Не смейте разбавлять чай холодной водой, какой кошмар.. — Я вовремя спохватился и выхватил стакан из рук доктора, всем видом показывая ему, что я в порядке и его любезное гостеприимство в дальнейшем будет лишним.

— Вы всегда так реагируете на мимолетные импульсы болевых рецепторов? — Врач наконец-то опустил свое тело на прежнее место и деловито уставился на меня, хотя эта наигранная спесь, думаю, была лишь прикрытием его перепуганного сердца, ведь в гневе я страшен до глубины всех пороков.

— Я ненавижу неожиданную физическую боль, да и вообще любую боль, — сам себе не верил, что оправдываюсь перед каким-то стариком. — Меня это выбешивает сверхъестественно быстро, глаза окутывает пелена гнева, а руки или ноги пытаются с помощью силы сбросить этот пласт напряжения..

— У вас явный диагноз неконтролируемого гнева, — врач понимающе закивал головой. — Вам нужно походить на занятия по контролю вспышек ярости, это совсем не страшно, поверьте, в больших городах у каждого второго этот диагноз является скрытым для них самих..

— Контролировать агрессию, а для чего? — Я уставился на него, как будто он сморозил абсолютно несуразное предложение. — Чтобы стать послушным кроликом с добрым лицом и благими намерениями? Уж простите, Док, но я не хочу быть добычей когда-то мне подобных зверей. Пусть лучше меня застрелит охотник и повесит у себя в гостиной голову настоящего хищника, чем я буду съеден, как никчемная травоядная утварь..

— Да, по всей видимости, вы человек с устоявшимися в вас устоями, — лицо врача, в сопровождении высказывания унылым тоном, расстроенно сомкнуло уставшие глаза на пару мгновений. — Поэтому… Не будем терять времени на дилеммы и разногласия во взглядах на жизнь… Продолжайте рассказ, Ник..

Не стал я препираться с этим человеком, а тем более доказывать ему какую-то невесомую материю, которую из-за возраста и правильно прожитых долгих лет жизни уже было бесполезно пытаться понять для него самого. Хотя и с его стороны, я был уверен в этом, проскользнули те же пресловутые мысли по поводу меня, ведь и вправду после первых восемнадцати прожитых лет человек, любой, кем бы он ни был, складывает мировоззрение окончательно и уже мало что может изменить ход его домыслов в будущем.

— Ник? — Отозвался голос врача в моей голове. — Вы устали?

— Нет, — я отвел пустой взгляд с его лица, собрался с мыслями и, вернувшись в недра собственной памяти, продолжил вещать. — Тех двух ребят, нас попросил помочь проверить Клим, не без ответной просьбы..

Максу требовалось ускоренно решить проблему долгов его тетушки, которые, словно черная дыра, образовались неизвестно откуда в северной столице и продолжали расти в геометрической прогрессии. Поэтому, обратившись к нашему старшему поколению, Клим, безусловно, радушно дав добро, в отместку загрузил нас несколькими делами. Первым из которых были эти двое доходяг, но с ними, как оказалось, получилось все намного проще и быстрее решимо, чем то, что случилось во время нашего визита на вторую наводку.

— Ах ты падаль! — Верещал Юра на всю квартиру, когда паренек лет пятнадцати прокусил ему палец и вырвался из его хватких лап, попутно всадив удар своей тонкой ноги Игорю в пах. — Гар, лови этого клоуна!

— Не ори, — я кинул ему аптечку и пошел за парнишкой по квартире, пока Игорь, которого на всех своих максимальных децибелах призывал Юра, хватался за воздух и прыгал на пятках, стараясь как можно быстрее унять боль своих гениталий. — И куда ты побежишь? Дверь заперта, этаж седьмой, куда отступать парень?

— Я буду кричать, понял! — Естественно, он ринулся на кухню, где я сразу его и нашел с ножом в руке. — Мой папа вас всех уроет!

— Заткнись и послушай, — я одним взмахом выбил кухонный прибор из его руки и прижал головой к стене, но ласково, конечно же. — Кричи, не кричи, а компьютер мы твой заберём. Про отца твоего скажу так: он обычный работяга, мы узнавали, и поверь, лучше не вмешивай его сюда, если сам занимаешься криминалом или скамом, мне плевать на ваши термины… Но у тебя есть ещё шанс отдать нам тридцать процентов своей выручки и остаться с хорошими деньгами на руках, и быть по прежнему чистым мальчуганом в глазах отца..

— Я никому ничего не должен! — Ох уж эти упертые подростки, но этот кудрявый шалопай превзошел всех, кого я видел. Он буквально выгрызал слова сквозь зубы с невероятной ненавистью и злостью.

— Ты одному моему товарищу прокусил палец, а второму отбил мошонку, — я немного отпустил его голову, а потом нежно, лишь слегка, подтолкнул ее вновь в стену. — Через несколько десятков секунд их боль стихнет, и они явятся сюда за тобой, забирать уже свои личные долги, а зная их нравы и воспитание, могу предположить, что ты можешь остаться без своего стручка, и все твои подростковые мечты познать тепло женского пола могут быть исчерпаны до конца жизни… Осознал?!

— Ладно! — И вот я увидел правильную реакцию на угрозы и оскорбления, он завыл, как некормленная собачонка. — Только не подпускайте их ко мне! Умоляяяю…

— Не ной, — я уже по дружески повел его обратно в комнату к компьютеру. — Поверь, есть такое упущение мысли, что